Пристанище. Что читалось, что слушалось, что думалось...
В один прекрасный день Николай-тракторист отбыл на Волок, где нужен был на полевых работах, Сергий и Людмила перебрались в храм (Ангелина так там обитала постоянно), и бабушка с как раз больной Мартой переселились в комнату мужчин. Там было теплее. Более чем скудная обстановка - перед единственным окном, выходящим на огород и забор (а за забором дорога над рекой) стол, по обе стороны от стола, вдоль стен - кровати, у четвёртой стены - шкаф.
В доме, надо сказать, не было водопровода, воду Марта носила из колодца. На газплите бабушка варила Марте картошку, и иногда мясо, разогревала гречневую кашу с мясом...
читать дальшеО чём мечтала, о чём бредила Марта первое время в монастыре. Мясо. Его там просто не было. Но бабушка иногда покупала, чтобы поддержать слабого ребёнка...
Тогда Марта снова болела, чем-то странным - снова кровь носом, к тому же всё тело горело и чесалось, а на ногах вскочили красные зудящие волдыри, будто она босиком прошлась по крапиве. Марта суеверно размышляла, уж не месть ли это растоптанных гусениц тли.
Женщины снова деятельно занялись её лечением, "прописав" святую и богоявленскую воду, соборное масло, а так же молитвы и духовные книги. Тогда Марта прочла про блаженную Матрёнушку, и блаженную Ксению, и ещё там была такая замечательная штука, как церковный календарь, из которого Марта узнала переводы многих имён.
В доме было так холодно, что Марта выходила на улицу погреться. На улице было тепло, хотя иногда снег летел на клейкие зелёные листочки и молодую траву, и до того нереальная это была картина, что казалось, что это не снег, а тополиный пух.
Печь топить Ангелина не разрешала - почему-то из-за помидор.
В доме жил кот, звали кота Серый. Лет ему было больше 15ти, он ещё помнил покойного Ангелининого мужа. Он полюбил Марту очень, спал у неё на одеяле, провожал их с бабушкой в храм и встречал оттуда. Он нисколько не выглядел старым, даже и подумать такого было нельзя. Бодрый, красивый, и подраться с соседскими котами мог.
Котов в палисаднике было много. Одного Марта называла Уголёк - чёрный был, другого Огонёк - огненно-рыжий, третьего Лучик - он был бело-рыжий. Ещё был Кряква - кот с таким голосом, что когда он орал, Марта не выдерживала и выбегала посмотреть, не душат ли его.
Где-то тогда же приехавшая из Новосибирска общая с Раисой Степановной знакомая женщина заняла им денег.
Деньги иногда всё же были нужны. Ещё когда жила в той, первой комнате, Марта мечтала когда-нибудь приобрести книгу "Православие, римо-католичество, протестантизм и сектантство", которую приглядела в церковной лавке, но денег не было. И тогда какая-то добрая женщина (жаль, не вспомнить её имя) купила ей эту книгу.
Заботилась и Валька, но заботилась в другую сторону - давала мирские журналы и книги. Кир Булычёв "В куриной шкуре", "Пейте цитрусовые соки", "Вы любите пиццу?" - авторов этих двух не вспомнить... а так же замечательная книга "Тайна двух океанов", впоследствии конфискованная Ниной, Марта, кажется, так и не дочитала её...
А ещё Марта рассказывала своей новой подруге о "Вольтроне" и "Трансформерах", по которым очень скучала. Придуманную вместе кошачью графиню они назвали в честь Арси.
Самой Вальке было придумано имя Джулия, так она отныне и звалась в их беседах между собой.
Ромку Ташкинова, сына Светланы, они называли Ромеушкой, а он за это пытался обозвать кого-нибудь из них Джульеттой, а Марту ещё называл романтиком - за сочинительство. Второй самой близкой подругой Марты стала Катька Егорова, Кати. Часто они ходили втроём.
Одно из первых, что вспоминается в связи с Кати - песня, которую она пела Марте.
Дайте ходу пароходу,
Распустите паруса.
Дайте мальчику свободу
За красивые глаза.
Я сидела и мечтала,
Ко мне цыганка подошла.
Подошла и просит руку:
"Дай мне руку погадать.
Всё, что было, всё, что будет,
Я смогу тебе сказать.
У тебя на сердце камень,
Ты любишь парня одного,
Ты хочешь стать его женою,
Но стать ей тебе не суждено.
Он любит девушек богатых,
Играет в карты, пьёт вино,
Ты от тоски сойдёшь в могилу,
Но стать его женой тебе не суждено".
От тоски пошла я в поле,
Нарвала букет ромашек,
И давай себе гадать.
"Любит, не любит...
Нет, не любит он меня!
Цыганка правду нагадала,
Она в слове своём верна".
Когда спускали гроб в могилу,
Рыдала вся её родня,
А перед гробом на коленях
Стоял мальчишка молодой.
"Любит, не любит...
Нет, не любит он меня!
Цыганка правду нагадала,
Она в слове своём верна".
В другой прекрасный день на Волок уехали и Мартины подруги. Звали они с собой и Марту, но Марта с бабушкой пока оставались в Могочино. Кати заговорщицки просила, как поедет - взять с собой "какую-нибудь мирскую книгу", и чтобы она тоже взяла.
В день отъезда во дворе храма собрались все - и те, кто уезжал, и те, кто провожал. У дверей трапезной стояли Раиса и Марина, по двору прогуливались Владимир-шофёр и отец Торышевых. Джулия с братом Сашкой уже сидели в машине - на Джулии был розовый с чёрным узором костюм, на Сашке -коричневая кофта и синие трико. Болтали, Кати рассказывала об одном случае вандализма над памятником у них во дворе, где она раньше жила, а ещё запомнившийся момент - "тёмный силуэт на фоне голубого неба". Это на крыше крепостной стены, окружающей территорию храма, какой-то рабочий встал во весь рост, а небо голубое-голубое, и силуэт действительно казался очень тёмным.