А это это - можно сказать, для Elite Prime. Из истории.

[St. Byron]

Это пока не Стрекозкино, и не капитаново. Это моё. Как всё начиналось.
Не беспокойся, яоя здесь нет. Во всяком случае, пока.
Писалось, повторяю, удивительно легко. Единственно, что напрягало - необходимость подыскивать многим понятиям земные эквиваленты.

Дитя эпохи перемен

Море.
Садится солнце. Его закатный свет простирает огромные огненные крылья, словно стремясь обнять золотисто мерцающий внизу город. Не устаю радоваться, что у нас есть всё-таки какая-то атмосфера, и мы можем любоваться вечерами такими вот картинами.
Я спускаюсь по гигантским, изрядно выщербленным временем ступеням – не металлическим, а высеченным в скальной породе – она кое-где и в городе прорывается из-под металла… Увы, к сожалению многих увлечённых историей и археологией, ничем принципиальным они не различаются. Скала эта так же мертва в смысле других форм жизни, как и металл. Сколько б ни смотрели на неё с придыханием наши учёные – скалой она и останется. Правда, по слухам, кто-то где-то в куске вулканической, по-видимому, породы нашёл застывшего паука… Не знаю. Сам не видел и судить не берусь.
Я спускаюсь к морю. До него довольно далеко спускаться, многие из младших и не подозревают, что здесь ещё какое-то море есть. Да и на что тут особо смотреть? Ну, море… Много-много воды, иногда лениво перекатывающей свои волны, тыкающейся ими в большие и малые камни на берегу.
Закат в нём не отражается. Закат уже давно уполз куда-то за дальние шпили города, здесь же слишком низко, здесь царит полумрак, разбавляемый только золотистым сиянием подсветки оснований зданий и дорог. Небо тоже ещё не совсем померкло, оно ещё светится, хотя на нём уже зажигаются первые звёзды.
Жизни здесь тоже нет. Сколько брали на анализ – H2O, кое-какие соли, окислы, одиночные атомы металлов… органики нет и не предвидится. Кто-то, опять же, утверждал, что нашёл в очередной пробе целую бактерию… Ну, даже если так – кто поручится, что это бактерия, так сказать, местная, а не принесённая откуда-то из космических экспедиций?
Я сажусь на большую глыбу, смотрю на слегка дрожащую воду, шуршащую внизу перекатываемыми мелкими камешками. Я понимаю, что в этом нет никакой логики, никакого смысла, но это место, эта картина манит меня… Хотя, наверное, в меньшй степени, чем наших сумасшедших умников, рвущихся во что бы то ни стало докопаться до Жизни-Которая-Здесь была-Когда-то. Не знаю. Я не вполне понимаю это стремление. Мне Кибертрон и таким вполне нравится. Да и сама теория, что он когда-то был другим, мне кажется… сомнительной. Гораздо логичнее, на мой взгляд, искать другие формы жизни в космосе, на других планетах.
Искупаться меня, конечно, не тянет – я ещё не сошёл с ума, не настолько хорошо я заизолирован, чтобы это мне ничем не грозило. Хотя интересно бы было, конечно… Более совершенные в этом отношении модели рассказывали о каких-то совершенно чудных ощущениях… Не знаю. Может. И не врут.
Слышится всплеск. Это не послышалось, это не мистика. Я достаю из бардачка на бедре куски мягкого полимера и по одному кидаю в воду.
Рыбы. Механические рыбы, кто же когда впервые их изобрёл и пустил здесь плавать? Как истинный гений, первый изобретатель предпочёл остаться неизвестным, но его детища – примитивные, угловатые «Карасики» с вертолётными винтами вместо хвостов – до сих пор встречаются у Мест Питания.
Слегка завидую. Вот уж кто заизолирован прекрасно! Хотя ведь примитив полнейший, простейшие программы, никакой способности к саморазвитию, отсутствуют даже речевые функции…
Механические пасти тихо лязгают. Они не питаются этим, просто перерабатывают, разлагая на простейшие элементы, а глотают по программе, заставляющей их имитировать питание, подзаряжаться-то они плавают к специальным портам. Где-то по тоннелям и подземным коммуникациям бродят такие же скрипящие и лязгающие крысы и кошки. Интересно, по каким эскизам их разрабатывали, откуда брали? Мой скептицизм подсказывает, что подглядели на самом деле на других планетах, хотя и доказывают теперь, что эскизы это, мол, давние, ещё задолго до всяких экспедиций.
По одной из высотных дорог проносится экспресс, я смотрю, как пробегают золотистые огоньки по сиреневой глади. Может, и глупо, может, и нелогично, но не мог я не придти сюда, не проститься. Завтра я улетаю. На Мастер, учиться, и кто знает, когда вернусь назад.
Многие ещё пытаются меня отговорить. Я понимаю, большинству это кажется неслыханным, немыслимым, неправильным – Рабочий, который едет на Мастер.
– Ведь ты же обыкновенный Рабочий, Коготь, ты не из Управляющих, и ты собираешься учиться, тем более – сам быть учителем?
Я молчал. Да, я знал, что это не предусмотрено программой, но в конце-концов, я проходил тесты, они показали хорошие результаты. Пусть говорят, что это ненормально, что это исключение – ну, пусть исключение, я ли в этом виноват, я ли себя таким сделал?
– А мне кажется – он прав, - говорит один из моих друзей Винт, - и это будет очень хорошо, если он станет учителем. Вам никогда не приходило в голову, что Управляющие помыкают нами как хотят именно потому, что у них – знание, образование, возможности? Ведь их же намного меньше, чем нас, и однако же они управляют нами и считают нас мусором в сравнении с собой.
– Очнись, Винт, - в голосе Стержня, нашего мастера резьбы лазером – нетерпение и досада, - это, между прочим, так и есть! Да, они знают и умеют гораздо больше нашего. Их память вмещает гораздо больше. Они с самого создания, с самого проекта не такие, как мы.
– Да такие же! – взрываюсь я, - одинаковые! Я же сдавал тесты – так же, как они все. Такие же процессоры, такие же порты… Все усовершенствования – они вторичны! И нам их никто не делал просто потому, что не считал нужным! Даже если сейчас мы и физически не тянем с ними тягаться – любого из нас можно сделать таким же!
– И что, - осторожно спрашивает Стержень, - если что – на апгрейд пойдёшь?
– И пойду! – злюсь я.
– Ух ты, смелый какой! Может, и на трансформ?
– Трансформ учителю ни к чему, я же не военный, не строитель.
– Ты самородок, - беззлобно усмехается Винт, - самовыродок.
Я не сильно-то злюсь. Всё-таки они мои братья, и я люблю их… по-своему. И точно так же, как я не особо-то верю в существование когда-то других форм жизни на Кибертроне – кроме квинтов, разумеется – я не особо верю в такое уж конструктивное и непреодолимое различие между нами. Тем более что я, может, и исключение, но не первое и не единственное, и точно не самое яркое. Если из моего выпуска никто не хочет последовать за мной – так их дело. Вообще-то Золотой Век загнулся давно и однозначно, мы получили не только свободную волю, но и самосознание. И в большинстве своём понимаем – где бы они были, если б мы не поддержали их в том восстании против квинтов? Вот-вот.
Конечно, знаковая война охватила не всю планету. Здесь, у нас, её почти не слыхать. Здесь всё течёт относительно мирно и размеренно. Долго ничего не меняется, а если и меняется – то тихо и осторожно. Мы работаем – нам это не в тягость, в конце-концов, нас никто не угнетает и не перегружает, былые рабовладельческие традиции понемногу отмирают. Мы даже имеем отдых, досуг, имеем что-то своё, специфическое, рабочее – нам разрешают это иметь. Мы иногда даже можем добиться большего, чем раньше нам было отведено. И мы судим об этой войне по эху отдалённых выстрелов и взрывов.
Есть армия экстремистов – увы, неплохо вооружённая и уверенная в своих силах, - грезящая Золотым Веком и стремящаяся вернуть извечный порядок: они управляют, мы работаем. И армия эта – точнее, как в сердцах говорят у нас здесь, шайка эта – имеет, к сожалению, очень сильную гласную и негласную поддержку среди Управляющих. Мало кто из них желает делиться даже частью привилегий.
И им, естественно, противостоит армия из Рабочих. Из тех, кто считает, что жить, как раньше, больше нельзя и немыслимо. Из тех, кто готов не словом, а делом защищать не только свои, но и наши права. Кто прежде всего для самих себя допустил в мыслях, что они – эти права – у нас есть.
Да, вот тут что Стержень скажет? Для войны Рабочие предназначены ещё менее, чем для педагогики. Однако они вот сумели преодолеть рамки этого самого…предназначения, и научились воевать, и неплохо научились, потому что теснят эту самую шайку, по слухам, всё сильнее. Они ведь воюют не только за себя – но, по сути, и за нас. Научившись переживать спокойно ещё и то, что вся остальная планета просто пассивно наблюдает. И мне кажется, лучшее, что мы можем сделать каждый на своём месте – это для самих себя решить, осознать, суметь, преодолеть…
Мы ведь далеко не те ходячие инструменты, тупые безвольные машины, какими в наших же глазах хотят нас выставить Управляющие. Прежде всего – мы все разные. Взять меня, того же Винта, того же Стержня… Стержень, сам того не замечая, тоже сумел преодолеть рамки. Конечно, выжигать лазером узоры на декоративных конструкциях его просто поставили, наскоро обучив. Зато именно он сам сумел научиться делать это с душой. Разнообразно. Уже сам стал изучать различные техники, наблюдать, стремиться к совершенству. Он стал настоящим художником. Мастером участка можно назначить. Творцом, художником, личностью – нет.
Или Винт, литейщик. На досуге собирающий радиоаппараты и грешащий втихомолку изобретательством…
И тем не менее они всё равно уверены, что они – обыкновенные Рабочие, а я – какой-то ненормальный.
– Может быть, ты хочешь, чтоб там, на Мастере, тебя переделали в Управляющего? – спросил как-то Рабочий-слесарь с соседнего участка, - может, ты считаешь, что только по ошибке родился Рабочим?
Винт и Стержень помнят, в какую ярость я тогда пришёл. Тогда я единственный раз поднял руку на брата по знаку. Поэтому они меня стараются не злить и подобных вопросов не задавать. Хотя думают, возможно, в глубине души так же.
Трансформ… Да, если б учителю за каким-то чёртом нужен был трансформ – я и на это пошёл бы не сомневаясь. Хоть и говорят, что это сложно, больно, жутко и вообще опасно для жизни. И выглядит… Своеобразно, мягко говоря. Я видел трансформера только один раз издали, поэтому, опять же, судить не берусь. Зато я знаю, что больше всего трансформеров в воюющих армиях. Даже проще сказать – в основном они там. Безумное изобретение мастера из Рабочих – тоже, кстати, явно вышедшего далеко за рамки своей программы! – задумывалось изначально как военная разработка, хотя нашло незначительное применение и в мирной жизни. Мне, конечно, сложно себе представить, каково это – носить на себе машину и быть её неотъемлемой частью. Как такие же, по сути, обыкновенные Рабочие, как я, Винт, Стержень, превращаются в ходячее грозное оружие.
Впрочем, не такое уж и грозное, не такое уж и оружие, если честно. Ведь машины, в которые превращаются большинство из них – всё-таки мирные в большинстве своём, в основном транспортники. Из-за этого их противники пренебрежительно именуют их автоботами.
Я поднимаюсь и иду наверх. Иду гораздо медленнее, чем спускался – не потому, что тяжело, а потому, что хочется прочувствовать, запомнить это всё на прощание. Трогаю выщербленный камень, нагретый, может, дневным солнцем, а может – близостью городских коммуникаций. Смотрю на призывно мерцающие огни – и чувствую странную светлую грусть. Только наедине с ночным городом или бескрайней вселенной можно ощутить такое сиротство, такую холодную, как небо над головой, и такую же бескрайнюю свободу. Задумчиво и как-то украдкой вздохнуло море за спиной.

@темы: Родину, сынок, не выбирают, Воспоминания, Я

Comments

[*Hymera*]

Ух ты! Классно)) напоминает Азимова... Это до войны?

[St. Byron]

Смотря до какой в таком случае. Война была, но ещё не столь масштабно. В нашем секторе было тихо, а в соседних вот... Я родился действительно на этаком рубеже - уже не рабы, ещё не равноправные. Мне очень во многом просто повезло. Если интересно, буду выкладывать продолжение

[*Hymera*]

давай)))