Надо зазырить

[St. Byron]

24.02.2016 в 06:46

Пишет  Royal Heart:

Собираюсь посмотреть, и интервью весьма занятное.

Жако ван Дормель: " В Новейшем завете речь идет не только о религии".

Искусство требует жертв, поэтому просто смиритесь: Бог существует, и живет он в Брюсселе. Кстати, Бог (Бенуа Пульворд) — это вовсе не седовласый старец, восседающий на облаках, а мелкий пакостник в засаленном халате, управляющий миром посредством старого компьютера. У Бога есть сын, который, впрочем, давно ушел из дома, а также жена (Иоланда Моро), затюканная домохозяйка, и дочь-нонконформистка. Именно она находится в центре сюжета, решив уйти от деспотичного отца и помочь человечеству. Но напоследок шалит не по-детски: воспользовавшись компьютером Бога, рассылает людям СМС с датами их смерти.

Многообещающая завязка влечет за собой сложный и необычный сюжет, где есть не только люди и боги, но и их апостолы, причем один страннее другого. Например, человек, мечтающий убивать, девушка без руки, мальчик, который хочет стать девочкой, и женщина, влюбленная в гориллу (кстати, эту роль исполняет сама Катрин Денёв). Жако ван Дормель — бывший клоун, и в лучших традициях шутов и юродивых он прячет под комической маской серьезные и насущные проблемы. Должны ли мы жить по старым законам, или человек вправе выбирать, кем ему быть, кого любить и что делать? Кто в доме хозяин — мужчина или женщина? Есть ли вещи, над которыми нельзя шутить, или все границы только в нашей голове?

Чтобы узнать, что осталось за кадром, КиноПоиск встретился с Жако ван Дормелем.

— «Новейший завет» — это, как и «Господин Никто», очень комплексный фильм, в нем много разных идей. Какая из них главная?

— В первую очередь я хотел снять фильм не о религии, а о власти отца в семье, мужском авторитаризме. При этом, конечно, здесь есть связь с религией. В том смысле, что большинство религий базируется на страхе, правилах, законах, созданных мужчиной. В «Новейшем завете» речь не только о религии, но и об обществе, в котором мы живем, о роли женщины в этом обществе. Мы с Томасом Гюнцигом, соавтором сценария, решили взять за основу библейскую историю, но рассмотреть ее под другим углом. Все знают, что у Бога был сын, но что, если бы у него была и дочь тоже? А жена? Как изменился бы мир, если бы дочь Бога подняла бунт против отца? Нам хотелось показать, что это был бы совсем другой мир, где все основано не на страхе, а на любви. Послание, которое несет Эя, дочь Бога, означает: «Не бойтесь и любите того, кого хотите».

— Получается, что религия в вашем фильме — это что-то вроде метафоры?

— Не думаю, что образ Бога, который у людей в голове, совпадает с картиной, которую мы показали в фильме. Это комедия, одновременно являющаяся сказкой. Не более того.

— Вы мужчина, но сняли феминистский фильм.

— Да, ведь мужчины тоже могут разделять идеи феминизма. В «Новейшем завете» гендерное неравенство показано через отношения Бога с его женой. Бог занят карьерой, а место богини на кухне. Мне хотелось ответить на вопрос: а что бы произошло в этой семье, если бы муж утратил власть? Часто женщины даже не понимают, как велика их роль. Простой пример для размышления: если ребенок падает, он будет звать маму, а не папу. Это о многом говорит.

— Как на ваш фильм отреагировала католическая церковь и европейские верующие?

— В первую очередь могу сказать о реакции бельгийцев, французов и швейцарцев. И это была довольно позитивная реакция. На сайтах и в журналах религиозной направленности даже были статьи, где «Новейший завет» открыто хвалили, говорили о том, что он привлекает внимание к христианству, вызывает дискуссии о том, есть ли жизнь после смерти, какова роль женщин в обществе, в церкви. Ведь этот фильм вовсе не направлен против религии или верующих. Я сам вырос в католической семье, учился в католической школе, хорошо знаю Библию.

— При этом в Бога вы не верите...

— Нет. С детства меня смущала жестокость и авторитарность Бога, описанная в Ветхом Завете. Меня очень сильно впечатлила история Авраама, который, чтобы доказать любовь к Богу, должен был убить собственного сына. Я говорил себе: «Ну, это никуда не годится!» Вот бы кто-то его остановил, например дочь-подросток, которая за словом в карман не лезет.

— В России есть закон, защищающий чувства верующих. Как вы думаете, «Новейший завет» может оскорбить чувства религиозных людей?

— Я не ставил перед собой цель оскорбить чьи-либо чувства, я даже не собирался снимать провокационный фильм. Можно сказать так: я ничего не сделал, чтобы кого-то спровоцировать, но при этом ничего не сделал, чтобы не спровоцировать. Я просто создал сказку. Кстати, Бенуа Пульворд, который играет Бога, — верующий человек. Но Бог, которого он играет, — это не тот Бог, в которого он верит. «Новейший завет» — это комедийная сказка с религиозной подоплекой. Когда мы с Томасом начинали писать сценарий, в Париже проходили марши против гомосексуальных браков. Люди выходили на улицы с детьми, вели себя довольно агрессивно. Это было впечатляющее зрелище. Казалось, что принятие закона, разрешающего гей-браки, — это нечто из области фантастики. А когда мы монтировали фильм, расстреляли редакцию Charlie Hebdo. То есть фильм создавался между этими двумя событиями. И мы с нашей командой решили: нужно продолжать смеяться надо всем и вместе со всеми.

— Почему Бог живет именно в Брюсселе?

— Потому что я сам там живу. Мне кажется, это подходящее место для такого персонажа. Не в Венеции же ему селиться! Этот город порой совершенно безобразный, серый, холодный, дождливый. Это рай, который Бог из «Новейшего завета» создал для людей. При этом, если внимательно наблюдать за этим городом, в него влюбляешься. Я обожаю фотографировать Брюссель, снимать его на камеру. Так я признаюсь ему в любви.

— Почему, на ваш взгляд, его так редко снимают? Ведь там немало киногеничных уголков.

— Может быть, потому что он не слишком большой, а в архитектуре перемешано множество стилей. И люди здесь такие же, как дома. Они вечно не согласны друг с другом. Здесь все смешалось: языки, идеи, мысли. И мне это, кстати, нравится.

— Это же ваш фирменный стиль — смешивать очень разные вещи. Насколько я знаю, даже при написании сценария вы помещаете все идеи на карточки, а потом их перемешиваете.

— Да, но в этот раз все было по-другому. Я впервые писал сценарий в соавторстве. Мы с Томасом сидели в моем саду, много дискутировали, пытались друг друга рассмешить. Если было смешно нам, значит, это должно было рассмешить и нашего зрителя. — «Новейший завет» снят в очень необычной стилистике. Вы хотели подчеркнуть связь с Библией?

— Да. Например, герои говорят поэтичным слогом, совсем не как в жизни. Даже дети употребляют слова, значение которых поймет не каждый. Связь с религией есть и в построении кадров: они симметричные, фронтальные, как церковная архитектура.

— Обычно в начале фильма обозначается какой-то вопрос, а в конце зритель получает на него ответ. В этом фильме нет ответов, в каком-то смысле у него открытый финал. Мне хотелось подчеркнуть важность каждого кадра, как и важность каждого мгновения: его цвет, запахи, звуки. Имеет значение не то, что будет дальше, а то, что есть сейчас. Эя, дочь Бога, совершает маленькие чудеса для людей, считая, что они созданы для счастья и любви, что человеческий дух слишком силен для того, чтобы запирать его в клетку. Проблема в том, что люди сами сажают себя в подобную клетку, думая, что обречены провести в ней остаток жизни. Дочь Бога показывает людям, что жизнь может быть совсем другой, а не такой, как в карточке, которая заведена на каждого и хранится в каталоге ее отца. Можно жить по собственным правилам, выбирать то, что хочешь и кого хочешь.

— Как вам удалось заполучить Катрин Денёв? Ведь у нее довольно экзотическая роль.

— Большая часть актеров, которые снялись в этом фильме, — мои давние друзья. Катрин Денёв — одна из немногих, кого я не знал раньше. Мы познакомились в то время, когда проходили марши против гей-браков во Франции. Она открыто высказывала свое мнение: никого не касается, с кем ты живешь. Нужно обладать большим мужеством, чтобы человеку ее уровня говорить такие вещи. Ведь она настоящая икона французского кино! Она с радостью согласилась сняться у меня, потому что эта роль хорошо иллюстрирует ее позицию: люби кого хочешь. Ее героиня выбирает гориллу, которая оказывается для этой женщины гораздо более нежным и внимательным партнером, чем собственный муж.

— Вы сценарист и режиссер этого фильма, то есть тоже в некотором роде Бог. Есть ли в ленте что-то про вас?

— Я живу, как некоторые герои, словно я бессмертен, будто впереди еще двести лет. Но периодически я себя одергиваю, напоминаю себе, что каждый день бесценен. Важно помнить, что жизнь конечна, все мы умрем. От таких мыслей возвращается вкус к жизни.

— Хотели бы вы знать дату вашей смерти?

— Ну уж нет!

— Ваша героиня Эя считает, что у каждого человека есть внутренняя музыка. Какая музыка вас?

— Мне очень нравится Джонни Митчелл, я ее слушаю с юности. Думаю, моя музыка — это что-то из Джонни Митчелл. Может быть, «River of blue».

@темы: Найдено на просторах, в борьбе бобра с ослом

Comments

[Ramine, Reine des souris]

Прекраснейший фильм! Нам очень понравился.

[St. Byron]

Ramine, Reine des souris, надо, значит, сподвигнуть народ. Если хоть у кого-то модемушка потянет)