Лихое безынтернетье продолжается

[St. Byron]

Вчера тоже полдня сети не было. И нет уверенности, что не будет и сегодня так. Поэтому быстренько вешаю, чего набил пока, и готовлюсь если что снова уйти в труды праведные.

ЗЕРКАЛА (продолжение)

предыдущее: na-ive.diary.ru/p106008071.htm

Увы, идти быстро с закрытыми глазами может только прирождённый камикадзе. Я дважды споткнулась, трижды наступила моему спасителю на ногу и всё-таки запнулась о ступеньку, хотя меня о ней заблаговременно предупредили.
– Нет, так нельзя, - он остановился и посмотрел мне в лицо, я явственно ощущала его дыхание и тепло, - немедленно открывайте глаза! Ну, не будьте же такой трусихой, в конце концов! Кто вам так внушил, что все девчонки – слабый пол? Поверьте, ни Безглазый Ужас, ни Инвалидная коляска, ни все эти мечи и доспехи вам на самом деле не опасны. Вы можете сломать ногу из-за сущей ерунды… Я вам КЛЯНУСЬ, со мной рядом вам нечего бояться. Даже полчищ хмырей, мертвяков и разъярённой Грызианы Припятской!
Я ему верила. Легко и безотчётно. От него чувствовалась сила… Ресницы предательски дрожали, хотелось плакать.
– Нет… Нельзя… Это не от страха, понимаете? Это опасно… Другим опасно…
– Другим? То есть, мне, хотите сказать? У вас что, взгляд василиска или вы родная сестра Пельменника? Перестаньте!
– Нет, вы не поняли… Я имею в виду, это другая опасность… Это сложно объяснить, но это так.
– Немедленно откройте глаза!
Его голос был повелительным, но спокойным и даже чуть ласковым, и таким, что пробирался в самое ядро каждой клетки. Ему невозможно было не подчиниться. Я вздохнула и открыла глаза, как самоубийцы кидаются с моста.
Мир устоял. Вокруг по-прежнему был коридорный полумрак, разбавленный светом чадящих факелов. И ничего кошмарного. Ни Инвалидной коляски, ни Поклёпа, ни армии хмырей (вот интересно – встреться такая, я б их всех полюбила?). а симпатичный смуглый парень, высокий и стройный, в белой рубашке и с длинными волосами, небрежно перехваченными в хвост. Глядя ему в глаза, я почувствовала себя легко и спокойно. Раз уж попала в настоящее приключение, надо делать выбор и кому-то доверять. Одна я пропаду. Так почему бы не вот ему, по крайней мере выглядит достаточно располагающе.
– Вот и славно. Поверьте, пройдёт какой-нибудь месяц – и вы будете воспринимать эти коридоры как стены родной квартиры. У вас хватит на это сил… Иначе бы вы сюда не попали.
Ну, это, положим, ещё у Дмитрия Александровича спросить надо. Но стоит сказать, страх и правда куда-то отступил. Может, просто надоело бояться? Или вид живого мага на меня так бодряще подействовал?
– Так куда вас вести? К спальням? Или к Сарданапалу?
– Да… Пожалуй, к нему. Пожалуй, мне к нему даже необходимо.
– Ладно. Надеюсь, у вас к нему что-то срочное, а то время-то уже позднее… Хотя, Сарданапал любит полуночничать. И новеньким в помощи, говорят, сроду не отказывал. Добрый старикан, при том что один из могущественнейших ныне живущих магов… Как вы себя чувствуете, кстати говоря?
– Спасибо, хорошо. Только голова немного кружится…
– Обмороки – дело неприятное.
– Откуда вы знаете?
– Милая барышня, наверное, нет мага, у которого бы их никогда не бывало.
Я покосилась на него. Как-то я его в обмороке, честно говоря, не представляю… Впрочем, если вспомнить первоисточники – то он, пожалуй, прав.
Мы шли путанными и извилистыми коридорами Тибидохса – то узкими, как лаз, то широкими, как праздничная зала, к тому же разноуровневыми – то приходилось всходить на ступеньку-другую, то наоборот – сходить. Кое-где попадались и двери – одни замурованные, другие зарешеченные, из-за третьих бил зловещий голубой или алый свет.
В стенных нишах стояли сундуки, доспехи, прикованные на суровые якорные цепи мечи и палицы и прочий антикварный хлам. Мой спутник по дороге развлекал меня рассказами обо всём этом, он оказался прекрасным гидом.
– Вот это, обратите внимание – Кровожадные доспехи. В общем-то стандартные гемоглобиновые вампиры среди вещей. Дают владельцу полную неуязвимость и бесконечные победы в боях, но через три года сжимаются до размеров ореха… находясь в это время на владельце при чём. Снять их невозможно, даже отсрочить проклятье никто пока ещё не смог… А вот это Меч Разящая Смерть. Разит без промаха, прорубает любые доспехи и даже каменные стены. Вытащенный из ножен, он не вернётся туда, пока не убьёт кого-нибудь, если врагов поблизости нет, он убьёт своего хозяина. А уж заставить его достать он умеет, поверьте.
– Не верю, что кого-то могла соблазнить подобная перспектива…
– Ну почему же? Во времена магических, да и лопухоидных войн – очень даже. Всегда находились желающие пожертвовать собой ради идеи или считающие, что в борьбе все средства хороши..
Я зябко поёжилась, глядя на жадно клацающий шлем, и прибавила шагу.
– Вот здесь, прошу поверить на слово, в стену вмурован скелет, жертва какому-то вызываемому духу – тёмные маги в досарданапаловские времена развлекались по-разному. То есть, скелет вмурован в стену заживо, ещё когда не был скелетом. Естественно, умиравший оставил проклятье – если его коснётся тёмный маг, то умрёт ужасной смертью. Какой – говорить лучше не буду, просто поверьте, что проклинать раньше умели. Можно бы было, конечно, извлечь скелет и похоронить, но…
– Что же мешает?
– Проклятье накроет любого, в ком есть хоть сколько-то тьмы. Ну а кто ж может быть уверен, что в нём её нет?
Однако ж какая-то свинья этот скелет. Понимаю, быть принесённым в жертву малоприятно, но зачем же проклинать всех чохом? Представляю, сколько на этом месте пострадало невинных людей.
– А вот здесь ещё скелет, вмурованный уже вместе со шкафом. Этот безобиднее, если уместно так выразиться. Но его ни в коем случае не следует касаться лицам женского пола – ни тёмным, ни светлым, ни лопухоидкам. Потому как это скелет Забытого Любовника, теперь одержимый одним желанием – завести себе подругу. Так что легко представить, что будет с той несчастной… Да уж, скорей бы, что ли, в какой-то более обжитой коридор выйти, а то приходится кормить вас такими ужасами! Садистом себя чувствую…
– Нет-нет что вы, мне очень интересно!
– Вот как? – его бархатный, глубокий как ночь взгляд скользнул по мне не то с интересом, не то с усмешкой. Меня моментально бросило в жар.

Ну, вот наконец мы и вышли в более людские и, не побоюсь этого слова, знакомые места. Вот и знаменитые надгробия… Только почуяв нас, они сразу высветили: «Здесь покоится неизвестная жертва коварства судьбы, безвременно погибшая в сетях некромагии». Мой спутник погрозил им кулаком, они испуганно мигнули и даже как будто покраснели.
Вот и он, кабинет с золотым сфинксом на дверях. Сфинкс, естественно, спрыгнул на пол и вопрошающе зарычал на нас, выгнув спину. Мы попятились.
– Так, киска, спокойно, я прекрасно знаю, что я тебе не нравлюсь, ты мне тоже не очень-то, но у нас к академику дело… Не у меня даже, а у этой девушки. Просто спроси у него, не согласится ли он нас принять, если нет – хорошо, мы придём утром.
– Войдите, - дверь отворилась. Разом замолчав и выпрямившись, мы вошли.
Эге, так вот ты какой, северный олень. В смысле, и кабинет, и его хозяин. Удивительно видеть это всё своими глазами – огромный стол, клетку с черномагическими книгами, пустые ножны на стене…
Нам навстречу из-за стола встал сам академик Сарданапал. Да, именно таким я его себе и представляла. Маленький, румяный, с безумно длинной бородищей и добрыми глазками. Одетый, по случаю позднего времени, в пёстрый халат, полы которого мели по полу.
– Что ж, добрый вечер или доброй ночи скорее, дорогие мои. Чем могу быть полезен?
Мне стало даже как-то неловко, что я намного выше этого почтенного старца. Собственный рост показался мне неуместной дерзостью.
– Я встретил эту девушку в одном из нижних заброшенных коридоров, - откашлявшись, сказал мой сопровождающий, - должно быть, она заблудилась. Потеряла сознание… Возможно, у неё был приступ лунатизма и она сама не помнит, как туда попала. И потеряла кольцо – кольца на ней нет. Ей срочно нужно было увидеть вас.
Живые усы академика водрузили ему на нос очки.
– Вот как? Где-где ты, говоришь, её нашёл? В заброшенных коридорах?
– Да… Академик, новичок мог и не знать, что туда ходить опасно. Да мог намеренно и не ходить – вы же сами недавно говорили, что и вы тут способны заблудиться. К тому же сейчас полнолуние и… Это мог быть лунатизм, сглаз, проклятье…
– Интересное дело, сколько каждый год ни инструктируешь новичков – в каждом наборе находится один-два, кто просто не знал, как потом оказывается, что туда-то ходить опасно. А если им подробно на карте обозначить, куда именно ходить опасно – так ещё хуже будет… Ну да не об этом речь. Любопытно другое – у девушки что же, языка нет? Мне очень интересно бы было послушать именно её. Видишь ли, мой милый мальчик, твоё старательное заступничество здесь не так уж и нужно. Дело в том, что эта девушка – не первокурсница Тибидохса и вообще не ученица. Я её вижу впервые и сгораю от любопытства узнать, как она могла попасть сюда, миновав и Гардарику, и Пельменника, и охранные заклинания Поклёпа.
И он взглянул на меня в общем доброжелательно, но строго. Я замялась.
– Видите ли, уважаемый академик, я… Я случайно попала сюда, и сама бы не отказалась понять, как. Переместилась, или меня переместили… Я с радостью расскажу вам всё, но боюсь, что вы мне не поверите…
В самом деле, даже как-то не знаешь, какими словами начать рассказывать стоящему перед тобой вроде бы живому-реальному человеку про мир, где и его, и всё, что он видит вокруг – выдумали, где автор этой выдумки проклял меня и вот я, обычная беспечная лопухоидка, стою тут… Как такое вообще возможно? Я сама-то в это до конца не верю, я, честно говоря, не представляю, какими словами об этом говорить. С другой стороны, они здесь для того и сливки волшебного общества, чтобы их мало чем можно было удивить. К кому ж мне ещё с этим идти, не к замурованным же скелетам.
– Пожалуй, я пойду, с вашего разрешения? – подал голос мой смуглый спутник, - миссию свою я выполнил… Предполагаю, что разговор вам предстоит долгий, а содержание его уже не моё дело.
– Иди… - кивнул академик, - хотя стой, к тебе у меня ещё один вопрос. Что ты сам-то делал в заброшенных коридорах?
Парень быстро и успешно скрыл, что вопрос застал его врасплох. Только улыбнулся немного напряжённо и в то же время лукаво – так улыбаются, когда обе стороны всё прекрасно понимают.
– Я… Гулял, академик.
– «Гулял»… - Сарданапал укоризненно покачал головой, - ох, Глеб, всё-то ты упорно ищешь себе беды! Я не собираюсь даже отчитывать тебя за нарушение дисциплины – большой ты уже мальчик… Но зачем обязательно лезть в такие места? Почему вам безопасных мест – ну, хотя бы относительно безопасных – для прогулок не хватает?
– Вы же знаете, Сарданапал, здесь я себе беды не найду, даже если очень буду искать. Ничего мне не сделается. Извините, я пойду, ладно? А то я мольберт там оставил… Он, конечно, заговорённый, но забрать всё-таки надо…
И он вышел. Сфинкс фыркнул, глядя ему вслед, и снова вспрыгнул на дверь.
– Ну что ж, садись, - академик указал мне на кресло, кресло, не дожидаясь, пока я выйду из ступора, само подбежало ко мне, вскидывая золочёные ножки, как жеребёнок. Я нерешительно села.
Горели свечи. Вяло трепыхались в клетке черномагические книги. Где-то вдали в лесу ухала сова.
– Итак, я готов тебя выслушать. Лучше всего рассказать всё от начала до конца и ничего не утаивать. Поверь, тебе нечего бояться. Я не ем маленьких детей и юных девушек тоже.
Я набрала в грудь побольше воздуха.
– Видите ли, я вообще не из этого мира…
– Та-ак…
– Меня сюда забросило… Как – я не знаю. Видимо, это проклятье…
– Та-ак…
Я замолчала, обдумывая собственные слова. Это что, в тему о том, что всякое слово материально? Как-то этот закон избирательно, я бы сказала, действует.
– Ну же, продолжай. Проклятье, говоришь. Кто же тебя проклял? Тёмный маг?
– Нет…
– Светлый?!
– Тоже нет. Лопухоид, в общем-то, как и я. Разве что… ну, необычный. Я даже не знаю, как говорить вам об этом… Но в нашем мире… В нашем мире этот человек придумал вас. Весь ваш мир. И вот я рассердила его… И он пожелал мне попасть сюда.
– Так-так-так…
Усы академика отбивали задумчивую дробь. Лицо его было очень серьёзным. Предельно серьёзным.
– Вы… мне верите?
– Отчего ж мне сразу не верить тебе, милая? Как известно, нет ничего такого невероятного, что хоть однажды бы не случалось. Поверь, мне известны и более удивительные истории.
Я с облегчением вздохнула. Знакомство состоялось, и меня не обвинили в нелепой и неумной лжи, и даже пока ещё не отказали в помощи. Правда, и не предложили её…
– Вы ведь поможете мне? Объясните, как это случилось? И поможете мне переместиться обратно? У вас тут, конечно, безумно интересно, но не могу же я здесь остаться, на меня здесь просто не рассчитано!
Глава Тибидохса задумчиво погладил бороду.
– Чтобы отправить тебя обратно, надо сначала понять, как ты попала сюда. Как ты говоришь – проклятье? И его произнёс лопухоид? Нет, я немало знаю историй, когда проклятья лопухоидов оказывались столь же сильными, как проклятья магов, в силу разных обстоятельств. Это было вербальное проклятье? Ты его слышала?
– Не то чтобы слышала… Мы по сети общались – вы ведь знаете, что это такое, компьютер, Интернет, в вашем мире это тоже есть, хоть и не конкретно у вас тут. Меня это тоже удивило, я всегда думала, что проклятье нужно именно слышать… И не восприняла я это сперва как проклятье, ну поругались и всё… Да и вообще-то у нас в проклятья не верят, вообще в магию не верят. То есть, кто-то верит, всякие маги в газеты объявления дают, учёные паранормальные явления исследуют… Но лично я до сего дня ничего сверхъестественного на своём пути не встречала.
Сарданапал кивнул.
– Обычный лопухоидный мир, словом? Такой же, как наш за пределами Гардарики?
– В общем-то да. Один к одному, пожалуй. Но не поручусь, что это один и тот же. В нашем мире ваш выдумали.
– Ясно… А ты прекрасно держишься, девочка – многие лопухоиды на твоём месте давно бы простились с рассудком. Не можешь припомнить, как звучало проклятье? Если можно, дословно. Не бойся, второй раз оно тебе не повредит.
– Да куда уж больше… Могу. «Тогда самой бы тебе попасть в Тибидохс и всё это на себе проверить…».
– Да, занятно. И ведь правда, на проклятье совсем и не похоже… Это всё?
Я, теребившая до этого край юбки, стиснула этот край, словно он чем-то мог мне помочь. – Нет, - лучше уж быть честной до конца, - там ещё было «…и влюбиться там в первого, кого увидишь».
Вот за что ещё больше этого человека зауважала – так это за то, что он ничего на это не сказал. Ни слова. Даже не хмыкнул. А в самом деле, что тут ещё можно сказать, если и ежу понятно, что вышедший отсюда молодой человек – меня сюда привёл, и глазу при этом вполне видим?
– Вот что, дитя моё. Время уже позднее, и с тебя на сегодня, думаю, достаточно. Обсудим остальное завтра. Я побеседую с преподавателями, может быть, мы вместе что-нибудь придумаем. Как тебя, кстати, зовут?
– Земфира, - я смущённо улыбнулась.
– Земфира… Прекрасное имя. Любимое имя поэта Александра Пушкина. Ты знаешь, кстати, что он учился здесь? Во всяком случае, наш Саша Пушкин, ваш - не знаю. Умнейший был мальчик, но хулиганистый – ужас. Как избежал зомбирования – до сих пор удивляюсь. Земфира училась с ним на одном курсе. Очень способная девочка, и красивая… цыганка… Она ему безумно нравилась, а он ей – ну разве что слегка. Какое-то время она с ним дружила, а потом предпочла другого – тоже цыгана. Он очень переживал.
– И он убил их? – ахнула я.
– К счастью, нет. Саша был всё-таки не злой. Он кипел, неистовствовал, перерыл кучу сомнительных книг по любовной магии, вызывал того цыгана на дуэль… А потом написал свою поэму, вот так и выпустил пар.
– Да, я слышала, такое бывает. Напишешь о чём-нибудь – и уже не хочется наяву это делать.
Мне было приятно, что мы беседуем с ним так легко на такие то ли исторические, то ли литературные темы. Кажется, мне уже не так страшно… В самом деле, с ума точно не сойду…
– Я пойду, Земфира. Будь осторожна, лучше ничего здесь зря не трогай, есть такие вещи, к которым прикоснёшься – потом всю жизнь жалеть будешь… Если что – зови. Спокойной тебе ночи.

@темы: фанфег, Таня Гроттер