Это был 95 год... (ч. 12)

[na-ive]

Пристанище. Ночная вылазка

Белая ночь,
Тёмные углы.
Джулия и Марта
Ломают кандалы.
Вертятся чётки,
Тикают часы,
Готовится одежда
Супротив росы.
Страх неизвестного
Душу томит.
Каждая жилка
У Марты дрожит.
Страшно за Джулию -
Не страшно бежать.
Если их взрослые
Сумеют поймать?
Холод промозглый,
Чудная ночь,
Радость свободы
Нельзя превозмочь.

Это о той ночи...
С вечера девочки запланировали этот ночной побег. Бегали по полю, едва не ломая ноги о крупные комья земли. На МАрте была её любимая ряса, поверх её - лёгкая спортивная куртка, из-под платка выбивались волосы - Марта не любила их заплетать. На ногах были синие сандалии, подаренные Джулией.
— Знаешь, - сказала ей Джулия, когда они возились в сене возле ясель за кельей, - давай ночью удерём и прибежим сюда?
Марта сперва решила, что подруга шутит, но оказалось - нет.
Итак, они решили не спать.
Марта лежала и вертела чётки, читая по ним "Богородице, Дево, радуйся" 150 раз. Джулия сказала, что если она пропустит хоть слово, то уснёт. Сама Джулия наверху слушала будильник.
— Марта, ты спишь?
— Нет, не сплю.
— Не спи!
Наконец, когда, по Джулииному мнению, все достаточно крепко уснули, и даже Марина Мэйсон уже не болтала с девушками (кстати, именно в ту ночь она и рассказывала о тётушке-крикунье), с полки свесилась Джулиина голова.
— Ну, пора!
Джулия захватила с собой одеяло.
Оделись быстро и бесшумно. Направились было к двери между половинами дома, но вспомнили, что она скрипучая. О том, чтобы перелезть через бабушку и пройти за печкой, нечего было и думать.
— Нары! - осенило вдруг их, - под нарами!
И они пробрались под левыми нарами. Если кто потом не нашёл свой сапог - вините нас, как говорится.
Выбрались - и быстро за дверь. Входную. Ох же она и скрипнула! Зато какой радостью был свежий воздух улицы...

Когда они ещё были в сенях, кто-то вышел - кажется, Роман-старший, и беглецы спрятались в тени. Как раз напротив была келья матери Голиндухи, закрытая дверь которой всегда могла открыться.
Наконец они очутились на улице. Первым делом отправились в трапезную, съели там немного салата и выпили по стакану чая за успех побега.
— Похищение века, - шутила Джулия, - похищены пять-шесть ложек салата и два стакана чая!
Пробрались за келью и устроились в яслях.
С реки ползли и стелились туманы, словно дым от погребального костра. Над деревьями быстро-быстро двигалась звезда.
А в небе голубом
Горит одна звезда.
Она твоя, о ангел мой,
Она твоя всегда
Тогда ли Марта вспоминала эти строчки, или услышала их уже позже?
Печален яркий диск луны,
Мерцают звёзды в темноте.
Нет, не одни мы, не одни
В ночной февральской красоте...
И красная луна прячется за тучи.
Говорили о своей жизни, Джулия тогда и рассказала о себе, о том, где раньше жила, о семье. А Марта - соответственно, о себе...
— Перейдём на завалинку, - решила Джулия, - а то мне страшно так от этих туманов, мне кажется, словно бесы к нам подбираются.
И уже когда они сидели на завалинке, под окнами западной стены дома, она сказала:
— Марта, спаси меня куда-нибудь от этих туманов!
Что могло так напугать её...

Быть может, это и называется белой ночью? Просто до конца не погасшая заря двигалась по горизонту от юго-запада к востоку. Пели разные песни... Ходили по подъездной дороге далеко-далеко. Мир стоял, погружённый в туман и политый лунным светом. Девочки шли и вместе сочиняли песню. А Джулия всё ждала, когда будет три часа и можно будет уже не бояться злых духов.
Зарево зари уже переместилось к месту восхода, когда они отправились спать.
Спали крепко.
Марта проснулась, когда отец Иоанникий раздавал благословения (да не подумает некрещённый народ, что благословения - это штучные предметы), Джулия спала.
В тот день они терпеливо и с интересом слушали о себе всякие истории.
Проснулась Джулия очень поздно, плюс Татьяна слышала ночью их пение и уверяла, что пели трое!
Было это в пору засевания картошки, поля стояли ещё голые, к тому же тогда как раз скребли тяпки...
В общем, говорились жуткие вещи, звучали слова про вампиризм и блуд, а девочки скребли свои тяпки и посмеивались.
На Марту никто не подумал, что она ходила гулять тоже, а Джулию опознали, и всё спрашивали, кто с ней был, она Марту, естественно, не сдавала. Девочки быстренько сочинили новую трагедию - что ночью они гуляли с вампирами или бесами, теперь ходят беременные, и их теперь за их грех утопят в Анге. Это они сочинили, когда ходили за келью, за ясли, за огород, овечьей тропой вдоль пологого берега Анги.
Видели пасшихся на лугу овец, видели место, где Ангу можно перейти вброд, там их застал дождь... Написали свою песенку на чаге и выкинули в реку.