Хельо Раммо "Звеньевая Марэ"
"Как всё нелепо получилось!"Тот день, когда мы в первый раз вышли патрулировать, был тёплый, как летом. В парке было людно.
Мы шли, расстегнув пальто, чтобы все видели красные галстуки у нас на груди. У каждого на рукаве была зелёная повязка. На нас обратили внимание. Один карапуз сказал другому: "Гляди, пионеры!" И мы прошагали перед этими малышами раза три, не меньше.
Я согласна была ходить так хоть до вечера. Но времени у нас было маловато, надо было идти в школу.
Мы уже подсчитывали мелочь на автобус, как вдруг заметили, что какой-то мальчишка вырезает прут из куста.
Мы бросились к нему. Мальчик - примерно одного роста с нами - был без фуражки, его светлые волосы смешно торчали. На нём был коричневый спортивный костюм.
Я поняла, что как звеньевая должна сказать ему что-то внушительное.
- Мальчик, зачем ты кусты ломаешь?
Он не испугался, а провёл ладонью под носом и спросил:
- А вы знаете, кто такой Валерий Бруммель?
"Сам ты Бруммель!" - хотела я огрызнуться, но меня опередил Велло:
- Спортсмен.
- Точно, - поддакнул его брат Андреас.
Мальчик сверкнул глазами:
- Валерий Бруммель - чемпион мира по прыжкам в высоту! Я тоже тренируюсь. Из этого прута я сделаю планку. А вы на сколько можете прыгнуть?
- На сколько хочешь, - ответила я, уверенная, что уж кто-нибудь из нас пятерых наверняка прыгнет выше его.
- Пойдём проверим, -потребовал мальчик.
читать дальшеНеудобно было отказываться. Мальчик привёл нас к небольшому деревянному дому, недалеко от парка. Двор был узкий, весь застроенный дровяными сараями. За домом густо зеленел старый запущенный сад. На небольшой площадке посреди сада стояли вбитые в землю две жерди.
- Поставим на метр двадцать? - спросил мальчик.
- Что ж, можно, - бросила я высокомерно.
Но мальчик недоверчиво покосился на нас и сказал:
- Сперва нужна разминка. Давайте поставим на восемьдесят сантиметров.
Мы скинули пальто и начали прыгать. Эту высоту взяли все. Только тихоня Пеетер, добежав до планки, остановился, посопел немножко и отошёл в сторону. Он уселся на наших портфелях и спокойно наблюдал за состязанием.
А я даже метровую высоту взяла. Вот здорово! Потом я пять раз подряд брала эту высоту. Велло и Андрес не отставали от меня. А Айно удалось взять метр и пять сантиметров! Как я ей завидовала! А чего ей не прыгать, у неё такие длинные и тонкие ноги, как у цапли.
Но мальчик - теперь мы уже знали, что его зовут Калью - поднимал планку всё выше и выше. Когда планка была поднята до метра и двадцати сантиметров, Калью не решился прыгнуть сразу. Он постоял, попыхтел, посопел, затем уставился на планку, будто собрался её перекусить, рванулся вперёд и прыгнул. Вы можете себе представить, перепрыгнул!
Как он радовался! Переминался с ноги на ногу и всё твердил:
- Валерий Бруммель в пятом классе тоже брал метр двадцать!
Нам всем захотелось прыгнуть на метр двадцать. Мы прыгали как ошалелые, делали всё по указаниям Калью и допрыгались до того, что даже Айно не могла взять и метровую высоту.
Мы, наверное, тренировались бы ещё невесть сколько, но тихоня Пеетер встал, потянулся, зевнул и сказал:
- Пойдём в школу или нет?
- Сколько сейчас времени? - всполошилась я, предчувствуя недоброе.
- Скоро четыре, - ответил Калью совершенно спокойно.
- Четыре! - вскрикнула я. - Откуда ты знаешь?
- Посмотри через забор, рынок закрывается. Товар складывают, значит, четыре.
Мы вскарабкались на забор. И правда, рынок уже опустел. Выходит: мы прогуляли половину уроков! Я очень перепугалась.
- Чего это вы? - засмеялся Калью. - Я тоже не пошёл сегодня в школу, а мне плевать.
- Плевать?! - удивилась я.
- У нас сегодня контрольная по арифметике. Пусть сидят там, кому охота. А я не дурак.
- А что же скажут... - Я только собралась спросить, что скажут учителя, как вдруг в саду появился пьяный.
Ухватившись за столб, он бормотал:
- Калью, Калью...
- Кто это?
Калью зло сверкнул глазами и крикнул мне:
- Тебе какое дело?! Чего уставилась? Убирайтесь отсюда!
Мы накинули пальто, схватили портфели и заторопились вон из сада.
По улице спокойно проходили люди, на тротуаре малыши играли в классики. Мы оглядывались по сторонам, боясь встретить кого-нибудь из учителей.
Я посмотрела на своих друзей.
- Ой, какие грязные.
Ребята переглянулись и крикнули почти в один голос:
- Да ты сама погляди на себя!
Я выглядела ничуть не лучше их. Мои белые гольфы стали серыми, юбка запылилась и помялась. Мы принялись отряхиваться. Только тихоне Пеетеру не нужно было приводить себя в порядок. Он был такой же чистенький, каким его мама отправила в школу.
- Есть хочется... - протянул Пеетер.
А у меня так болела душа, что о еде я и думать забыла. Айно, Велло и Андрес тоже вздохнули. Оказывается, мы остановились у витрины продовольственного магазина. Теперь понятно, почему у Пеетера вдруг появился аппетит.
Вычистить одежду нам не удалось. Мы застегнули пальто и молча пошли дальше. Мы бесцельно бродили по улицам, не зная, что предпринять. Круглые часы на столбе подтверждали, что в школе идёт урок. Как всё нелепо получилось! Ведь из дому я вышла с наилучшими намереньями. Я представила, какой шум поднимется в школе, если мы явимся туда в таком виде к пятому уроку. Нам запретят патрулировать, это точно. Но ведь мне так хотелось быть звеньевой, проявлять инициативу, проводить полезные, интересные мероприятия!
- Что же будем делать, пойдём в школу или нет? - спросила Айно.
- Нет, - ответила я тихо.
Все посмотрели на меня. Так как нужно было что-то решать, я сказала:
- Надо постараться завтра принести объяснительную записку, что сегодня болели.
Айно отвернулась. Велло вертел пуговицу пальто, а тихоня Пеетер почёсывал спину.
- Обязательно принесите объяснительную! - повторила я.