Смотрели со Стрекозой «Армитаж Полиматрикс». Я обычно сопротивляюсь, когда она мне хочет что-то показать, отчего-то инстинктивно боюсь, что ли, что не понравится мне? Но это того стоило. Выводов много, и все они, в принципе, ожидаемы и неудивительны.
Я, оказывается, ненавижу людей. Не новость, да? Всегда ненавидел. Это то безусловное неприятие, которое у меня вместо безусловной любви. Ещё в детстве, когда всяких Электроников, Пиноккио и прочее, которым страшно хотелось людьми стать, я недоумевал: зачем? Так же гораздо лучше! Так же… Ну не понимаю я самоотрицания у нелюдей, не понимаю я идеи, что человеком быть – наивысшее благо. Почему, интересно? Может, ввиду понимания глубокого человеческого несовершенства? При чём несовершенство я усматриваю отнюдь не в слабости, недолговечности и способности испытывать боль. Несовершенство я терпеть не могу, оказывается. А люди – люди своим несовершенством гордятся. И в основу своей философии, своего отношения к любому миру и предмету кладут эту идею обособления, разделения, самости. Мы, люди. Мы, общество. Но чтобы быть вместе, им настоятельно необходим общий враг. Чтобы быть вместе семье – необходимы злые соседи. Чтобы быть вместе народу – необходима враждебная держава. Чтобы быть единому человечеству, необходимы… Правильно. Нечисть. Мутанты. Пришельцы. Роботы. Разницы нет. Главное – что они. Не такие. Враги. Даже если они и не нападают, просто живут рядом. Главное – что не такие. Что конечно же, оскорбляют самим своим существованием бога/эстетическое чувство/ещё чего-нибудь. Что отнимают работу/чью-то любовь/место под солнцем.
Знаете, оказывается, истории о роботах нужны, чтобы лучше рассмотреть людей. Потому что в нашем раскладе, с нашего, так сказать, роста – люди милы, кавайны и подлежат умилению и защите. А вот если стать с ними одного роста и одной комплекции – вот тогда знаете ли, лучше, гораздо лучше их узнаешь. Разницы действительно нет, кого подставить сюда – роботов, негров, индейцев, ещё какое-то меньшинство… Главное – что люди всегда найдут, как кого-то сначала использовать, а потом обвинить во всех своих проблемах.
Когда я смотрел на этот костёр, в котором горели останки киборгов, я видел людей именно такими… Какими я их знаю. Честное слово, какая выдержка… я бы не задумываясь пустил по собравшейся толпе автоматную очередь.
Есть два вида жестокости. Одна – это жестокость погромных отрядов, жестокость кованых ботинок, бейсбольных бит и цепей, ярость, которую у нас принято называть звериной. Другая же – спокойная, холёная жестокость правительственных кабинетов, тех самых кабинетов, откуда исходят все эти приказы. «Убрать». Кого убрать, кого убрать? Думают они там, что «убирают» - не мусор, а живое существо? Думают конечно. Привет, Маджестик-12.
Вообще у меня отсылок много было. И не только к Метрополису. Но и – страшно сказать – к Ai no Kusabi. Но и к «Секретным материалам» - кто бы сомневался… Сразу вспомнились. Почему-то, эти полуглючные бункеры с жутко секретными разработками, и много, много, много Самант… И Малдер, убегая, хватает ближайшую – нимало не задумываясь, настоящая ли… Не знаю, как он, а я, будь возможность, похватал бы всю толпу и потом уж думал, что мне с этой оравой делать…
Тима, мы два сапога пара, по-моему. Архетип брата и сестры, причудливо изменяясь и переливаясь во множестве калейдоскопов. Я чувствую, складывается тоже какой-то свой мир, собранный с миру по нитке… С миру по глюку… Душа - потёмки-не потёмки, но та ещё шкатулочка с секретом…