Это был 95 год... (ч.15)

[na-ive]

Пристанище. Стихи

В туалете в качестве бумаги можно было найти разное. Был там роман про какую-то Марианну, была "Страшная месть" Гоголя, у Марты от неё мурашки по коже были, и была книга басен Джалаладина Руми. А ещё нашли там песни - узбекскую и болгарскую. Узбекскую - "Аминахон" - любила петь Кати.

Утопилась в речке Амина
Вместе со своими близнецами,
Не поднимется она теперь со дна,
Вместе со своими близнецами.
Люди много сделали ей зла,
Но Аминахон им всё простила,
В реку бросилась и не всплыла,
Только туфлю к берегу прибило.
Может, правоверный наш народ
Добрым словом их помянет души,
Может, Амина в воде найдёт
Тот покой, что не нашла на суше.
Как она лежала в тишине
Некогда с дружком своим проклятым,
Так она лежит теперь на дне
Рядом с серым камнем ноздреватым.
Утопилась в речке Амина,
Волны серые сошлись над нею.
Не всплывёт Аминахон со дна,
Смерть страшна, а жизнь ещё страшнее.
Ах, ялли-ялли, ялла-ялла,
Дно реки теперь её могила.
Люди много сделали ей зла,
Но Аминахон им всё простила.

Песня эта очень волновала Марту - не то что печалила даже, ввергала в своеобразные раздумья. Позже, когда писала воспоминания, когда сочиняла рассказы и повести, она возвращалась мыслями к тем дням, к той песне. Потому что уже тогда она ловила себя на том, что находила очарование в теме смерти, самоубийств, тянулась к этой своеобразной больной красоте.
"Всю жизнь мне предстоит искать эти ответы, изучая жизнь людей, - писала она. - Так охото бывает самому испытать то, что они называют рождением, любовью, смертью". Некоторые герои Мартиных произведений кончали жизнь самоубийством.
"Общепринятое мнение, что самоубийца - это отчаявшийся, конченый, опустившийся человек. У меня - не так. Да и разве только у меня? Тех же Ромео и Джульетту опустившимися вроде не назовёшь. Это, может, сейчас с собой кончают от разорения да от бессмысленной жизни, как раз от чего убивать себя и не обязательно. В общем, люди - неразумные созданья. И жизнь в большинстве своём ведут пустую и скучную. Гонятся за призраком счастья, призраком красоты.
Нет, счастье можно найти только в красоте, а красоту - только в жизни. Только настоящее и ценное может быть прекрасным.
Но смерть - она не смерть как таковая. Она - дверь в другую жизнь, мною ещё не изведанную, и никем не изведанную, а потому таинственную. Много всего люди сочинили о загробной жизни. И в каждой легенде есть крупица истины.
Но мне сначала нужно исследовать эту сторону жизни. Я не хочу умирать, пока не найду ответы на все вопросы. Будущее после смерти слишком туманно".
В газете, в которую был обёрнут один из Мартиных учебников, был цикл стихов, посвящённых глупости. Некоторые очень Марте нравились. Вот два из них.

Увечье, помешательство, чахотка,
Падучая и бездна всяких зол,
Как части мира, я терплю вас кротко,
И даже в вас я таинство нашёл.
Для тех, кто любит чудищ - всё находка,
Иной среди зверей всю жизнь провёл,
И как для закоснелых пьяниц водка,
В гармонии мне дорог произвол.
Люблю я в жизни скрип всемирных осей,
Крик ворона на сумрачном откосе,
Дорог житейских рытвины и гать.
На всём своя - для взора - позолота,
Но тяжко мне и грустно отчего-то,
И глупости я не могу понять.

И глупости я не могу понять,
И не смогу до самой двери склепа,
Поскольку необъятное объять -
Не можно, согласитесь, и нелепо.
Я не киножурнал "Хочу всё знать",
Но крепко любит тот, кто любит слепо,
А я люблю - чего уж там скрывать -
Огни её беспечного вертепа.
Любя глупца, корми его с руки,
Мы друг от друга все недалеки,
Грань глупости видна, увы, нечётко.
Но всё же не забудь, глупцов любя,
Что их любовь для умного тебя -
Увечье, помешательство, чахотка.

Кати удалось уговорить Марту покататься на спасательном круге. Круг был один на всю братию, и в те редкие часы, когда он был в полной их власти, Кати старалась привить Марте к нему доверие.
Она катала Марту по реке, играя роль моторчика, а Марта судорожно вцеплялась в круг. Стоял, наверное, конец июня - начало июля, кроме комаров начали появляться слепни и оводы. Они кидались на купающихся, как на сахар, как только они раздевались и лезли в воду. Поэтому даже голову из-под воды лишний раз высовывать не хотелось - её сразу же облепляла вся эта гнусь. Их быстро давили, а потом ныряли, чтобы смыть с волос их трупы. Ничего себе шампунь.
А единственной, но жизненно необходимой косметикой были крема "Редет" и "Таёжный". Жаль только, "Таёжный" кончился раньше "Редета", а ведь он защищал ото всех, не только от комаров.
Один раз Марта с Кати плавали в грозу, а тогда не летал даже самый отчаянный насекомый. Было холодно, девочки стучали зубами, но продолжали бодро перемывать кости всем подряд.
В одну из таких прогулок, когда с берега кричали бабушки, почти уверенные, что девочки утонут, Марта сочинила песенку.
Рано утром в этой речке
Мы с тобою утонули,
Это видели девчонки,
Нашим бабушкам сказали.
Наши бабушки ругались,
Наши девочки пугались,
А мы с тобою тихо
Под помостом хохотали.

Такая вот лирика Волока.