Органика сегодня заявила процессору, что хрен он её на эту сковроду усадит. Поэтому "работал" я, уползя от компьютера в тень. Ни тебе кроссовера, конечно, но и ни головной боли. Что до "работы" моей, то как было всем пох, так и осталось. Вчера я забил, и правильно сделал, выполнил с котями программу минимум на лето - искупались сходили. Было здорово, хоть и прохладно ввиду вечера. В ближайшие дни надо подумать ещё. А работа явно лажа... Линять с неё надо...

@темы: Работа нах, Разное

---

Очередной кусец.

Что-то у меня прямо какая-то война киборгов получается... Но что поделаешь, как по-другому обосновать - не знаю. Традиционное оправдание - само так выходит.

Маленькое пояснение - у меня тут, конечно, сексу нету, а его последствия - в виде чиби-трансформеров - имеются. В таковой связи и трансосемьи имеются. Осторожно, возможен культурный шок! К тому же, ввиду катастрофической нехватки фемботов (сколько вы их в среднем на все сезоны вспомните?) придётся вводить новые персонажи, либо кто-то может нечаянно поменять пол...

О песенках: партия Клыка - Catharsis "Воин света", партия Рока - Агата Кристи "Четыре слова" (либо ещё что из А.К по настрою похожее), над прочими пока думаю. Ну, а остальное -

А Страрскрим в это время не с меньшей гордостью и умилением смотрел на Тиму, проясняющую сейчас какие-то хозвопросы с каким-то доверенным из людей. Да, о лучшей помощнице и мечтать нельзя, ни одна добрая фея из человеческих сказок не сумела бы насовершать таких чудес. Так всё рассчитать, так безупречно всё устроить… Есть разработки. Есть материал. Есть люди. Есть, чем платить этим людям – небольшие торговые связи с некоторыми человеческими организациями дали некоторое количество человеческих денег, сами по себе эти деньги, конечно, здесь не нужны, люди никуда не уходят (и кстати говоря, до сих пор и не изъявляли сколько-нибудь заметного желания), но на эти деньги, через умело найденных посредников, закупается еда, одежда, спальные принадлежности, недавно – идея Тимы была – взяли несколько дешёвеньких проигрывателей и пластинок популярной музыки, восторг был просто неописуемый, Старскрим всерьёз опасался, что на руках начнут носить – толпой-то, да с такой радости, пожалуй, подымут. Устроили танцы… Что за убогие создания, честное слово! Прирождённые рабы, что бы там ни думал по этому поводу отец. За миску каши и тёплый угол действительно что угодно сделают.
– Если людям давать самое необходимое и иногда чуть-чуть сверху – то ими легче лёгкого управлять, - улыбалась Тима, - просто невероятно, что это те же самые создания, которые мнят себя властелинами всего. Всё это оружие – придумали, чтобы устрашать и завоёвывать, а сами-то только и ищут, кому бы продаться, под чьё крыло или под чей флаг. Я понимаю, у машины – программа, а у них что?
– А шут его знает… Вон, может, претендеры знают – они здесь давно торчат. Ума не приложу, как они на этой планетке не рехнулись.
Внимание его привлекли два человеческих ребёнка – совсем крохотные мальчики, ещё едва научившиеся пользоваться своими голосовыми модуляторами. Обычно белковые детёныши вызывали у него брезгливость и страх – уж очень они мелкие, того глядишь, наступишь. Или сами, как насекомые, заберутся куда-нибудь под броню – сколько раз к нему спящему подкрадывались, вот то ли ума нет? Эти дети играли. Точнее – дрались. Как примерно стало ясно из оглушительного писка, по игре они были противниками, и один другому врезал уж очень сильно, сверх требуемого, и теперь пострадавшая сторона яростно доказывала противнику, что он не прав.
– Эй! – Старскрим присел, чтобы лучше видеть козявок, и постарался сделать звучание голоса как можно более мягким, - вы чего расшумелись?
Писк возобновился, а интенсивность его увеличилась… Кажется, эти экземпляры плоховато говорят на универсальном среди людей языке, только на своём, местном… К счастью, Тима неплохо освоила этот их лёксенбургеш, и немного научила его.
– Вы братья?
Яростный кивок и нестройное «да».
– Тогда вы не должны быть против друг друга. Братья всегда должны быть вместе, должны помогать и защищать друг друга, потому что ближе у них никого нет, потому что это так прекрасно – когда у тебя есть брат… Так мне всегда говорила мама. Если ты поссорился с братом – постарайся поскорее помириться, если вы что-то не можете поделить – лучше отдайте это кому-нибудь третьему, лучше, чтоб никогда братья не были врагами – даже понарошку, по игре.
Малыши вылупили на него глазёнки. Большой летающий робот – это вообще само по себе удивительно, а когда он говорит такие вещи…
Старскрим и сам не мог бы точно сказать, что на него нашло. Может, общение с Тимой, в которой расчётливость и коварство как-то легко уживались с невинностью и добротой, а может, просто слишком эти дети ему напомнили…
Далёкий-далёкий мир. Эти убогие земляне и представить себе не могут такого. Если угодно – пусть представят себе лужайку перед домом, и двух играющих на ней мальчишек – хотя лужайка не лужайка, разумеется, ибо отродясь на Кибертроне не было ни травки, ни ромашек, ни жучков и бабочек. И песочка, разумеется, нет, вместо него – пластическая масса для лепки, вон из неё сколько вылеплено абстрактных геометрических фигур с отчётливыми следами детских пальчиков. В остальном – почти как на земной детской площадке, горка – высокая, очень скользкая, с неё съезжать с ветерком одно удовольствие, можно отключить оптику и представить, что лети-ишь! Турники – чтоб болтаться на руках, перелетать с перекладины на перекладину, батут из пенорезины, барабан-вертушка… Ни весёленьких расцветок, конечно, ни нарисованных глазок – не нужно это малышне здесь. Да и сама малышня – что тут сказать… механоидная она… На ручках – по пять пальчиков, как у этих вот, и на мордочках огромными драгоценными камушками сверкают глазки – пусть без ресничек, без зрачков, но не менее милые, хитрые, проказливые – у одного, простодушные, наивные, добрые – у другого. И совсем не даром называют их ангелами. Куцыми кажутся формирующиеся за спиной крылышки – но полетят, обязательно полетят!
Однако реветь горазды не меньше, чем белковые. Вот опять у братца что-то не получилось – и сидит, заливается. Такие бы вокальные данные – да к чему-нибудь конструктивному…
– Старскрим, не обижай Скайфайра, он же маленький! – тут же послышалось со стороны дома. Мама тут как тут, два шага надо белоснежной великанше, чтобы очутиться рядом с «песочницей».
– Да какой он маленький, мама, он давно меня перерос!
– Всё равно он младший брат, а ты старший, - Звёздная Ласточка, смеясь, поцеловала сыновей в макушки, - помоги ему, с чем он там не справляется, ты же сильнее, ты умнее!
Старскрим ворчит, но для проформы – возиться с братом, таким рослым и могучим, но всё равно таким несмышлёнышем, ему доставляет удовольствие. Мать легко подсаживает их обоих на самую вершину горки – эту горку для них отец сделал, при них делал, а они ему помогали – подавали шурупы, фиксировали металлические штыри, пока папа их приваривал. Мама стояла поодаль и улыбалась – но в глазах читалась тревога, вот-вот готова на подхват, ежели на сыночков какой-нибудь фрагмент хитроумной конструкции начнёт заваливаться. Не то чтобы она это папе не доверяет, конечно. Просто мама – она и есть мама, чтобы волноваться. Скай всё ещё хнычет, но уже тише – понимает, что сейчас будет интересно, сейчас Скрим снова будет играть в космические погони и сражения, да так живо, так убедительно… Ну, этого таланта у Скрима не отнять – убедительности. Как-то показывал театр теней – тоже напугал брата на весь вечер, так хорошо квинтессона изобразил. Еле убедили потом с мамой, что нет тут никаких квинтессонов и быть не может.
Вообще-то Скай, конечно, не трусишка и не плакса. Просто очень уж добрый и впечатлительный. Наверное, и в этом он в маму – космический крейсер Звёздная Ласточка при своей величине и мощи могла бы быть грозным оружием… Но она мирный транспорт. А сейчас и вообще – просто мама, воспитывает двух замечательных меха-спиногрызов и мечтает о том, чтоб поскорей кончилась война, и папа больше никогда никуда не уезжал.
Вот Скай и успокоился, встал чуть сзади, как Скрим его учил – первым идёт старший брат, Скай прикрывает с тылу, если что. Слышно, нервно теребит игрушечный пистолетик – будто и впрямь откуда ни возьмись сейчас выскочат бесчисленные враги.
– Держись ко мне ближе, Скай, их там не меньше сотни… Нам нужно продержаться до прихода подкрепления, так что постараемся в первую минуту уложить как можно больше. Стрелять по моей команде. Главное – не позволить им перегруппироваться!
И – вышибая ногой воображаемую дверь, с воинственным кличем бросается вниз по горке, расстреливает злобных врагов пластмассовыми пульками. Падает, перекатывается, точными ударами валит специально расставленные вокруг горки макеты.
– Игра окончена, Мегатрон, вы окружены! Бросай оружие, руки за голову! Скай, наручники!
И Скай, забывшись, отворив рот, во все окуляры смотрит на брата, и явно верит, восхищается и верит, что всенепременно когда-нибудь так и будет.

Рок обессилено откинулся на спинку кресла, надсадно скрипнувшую под его весом. Да, дело оказалось сложнее, чем он предполагал. Гораздо, гораздо сложнее. Для этого достаточно, впрочем, было окинуть взором внутренности Зиккурата – клубки толстенных кабелей, густую щетину рычагов, чешую кнопок, гигантские шестерни, словно из кошмарных фильмов, где в таких вот шестернях непременно кого-нибудь размалывают, гигантские микросхемы, где от одного узла до другого добрый человеческий шаг…
Управлять этим человек не может. Не хватит рук – для большинства процессов одновременно нужно задействовать более пяти кнопок или рычагов, не хватит физических сил – чтобы вручную провернуть некоторые заевшие тумблеры, нужно браться за них вдвоём. Не хватит ресурсов мозга – одновременно заниматься несколькими процессами, одновременно отдавать приказы, считывать данные, корректировать свои действия, в одну секунду находя нужные решения. Всё равно как взять под своё начало пусть небольшой, но всё-таки мирок, и попробовать стать в нём богом. Всё равно как, прогуливая школу, забрести так случайно в бесхозный космический корабль и задаться целью вывести его на орбиту. Дрожь бьёт. Кроха… Какая всё-таки кроха он в сравнении с этим искусственным творением, этим свидетельством величия безумного гения человеческого… Капля, потерявшаяся на просторах вселенной, только и сумевшая – плодом титанических усилий! – что включить освещение в комплексе, запустить генераторы, начать общее сканирование систем… А как получить отчёты по конкретным запросам? Как увидеть, разобраться в работе городских систем, которые должны были однажды перейти в подчинение Зиккурату? И как взять это управление на себя?
Участвуя иногда в заседаниях городского совета и слыша промельком разговоры не по теме в коридорах, Рок знал – Зиккурат цел и функционирует – теоретически, по крайней мере, время от времени испускает какие-то странные импульсы, и демонтировать его никто не берётся, духу просто не хватает, впрочем, и использовать по назначению – тоже. Так что всё в городе как раньше, так же управляют всем бесчисленные ведомства, министерства и кабинеты, так же деловито снуют туда-сюда бесчисленные роботы, принадлежащие тем или иным компаниям или частным лицам, запрограммированные на те или иные важные и полезные действия, всё так же необходимые людям, всё так же людьми ненавидимые. Мощности процессоров большинства из них не хватило бы, чтобы управлять громадой новой вавилонской башни. Мощности человеческого мозга – хватило бы… Вот только непосредственно из мозга человек не управляет ничем. Не равняется мысль действию, даже слову не равняется – потому что для действий нужны посредники в виде рук, ног и инструментов, потому что даже слово за раз произносится только одно. Мелкая, мелкая жалкая птаха посреди огромного мирозданья! Что, человек таки создал кусок больше, чем смог откусить? Что, не по зубам тебе господство даже над творением своих рук, не хватает тебя, не по силам тебе?
Нет, нет! Если не остаётся другого выхода – придётся пойти на последний шаг, на последнюю черту, но только не отступить. Чёрт возьми, конечно, не хотелось бы так, но куда деваться, на что, в самом деле, он надеялся? Что будет бегать, на зависть любой белочке, от пульта к пульту, от экрана к экрану, отдавать тысячу команд в секунду – и это без перерыва на поесть-поспать-почитать книжку, это – сделать своей сутью, сделать своей жизнью…
Отца подключать нельзя – это ясно и ежу. А больше никто в этой истории замешан быть не должен. Пик-пик-пик по кнопкам сотового телефона. К счастью, память огромна, и нужный телефон там есть.
– Доктор Агано? Здравствуйте, это Рок Ван-Рэд. Вы ведь делали операцию моему отцу, герцогу Рэду? Вы нужны мне как специалист. Нет, нет, с отцом всё прекрасно. В смысле… ладно, не важно. Вы нужны мне не для него. Да, мне хотелось бы, чтобы мы встретились как можно скорее.
Щелчок конца связи. Слёзы злости и тоски нипочём уже не удержишь. Сделан шаг, пройдена черта. Как не хотел он этого, как не хотел… Но наверное, и отец не хотел, и ему когда-то и так было нормально, а потом он всё же потеснил в черепной коробке серое вещество, чтобы добавить туда электронного помощника, чтобы стать, хоть на малую часть, киборгом, чтобы кроме врачей, вызывать к себе специалистов по высокоточной технике, чтобы жить со страхами не только инсульта или сердечного приступа, но и отказа этой техники… Да, отец был умён, этого не отнимешь. И с привнесённым усовершенствованием он стал ещё умнее, ещё более хитроумные политические комбинации мог просчитывать, он меньше уставал, меньше мешкал на том или ином жизненном повороте, и по всему мог считаться умнейшим человеком в Метрополисе – за исключением, понятно, ученых вроде того же Агано, но это уже не в счёт. Только почему же тогда он не стал управлять Зиккуратом сам, а решил отдать всю власть безумному творению безумного доктора Лоутона? Посчитал себя, всё же большей частью человека, недостаточно совершенным для этого, неспособным понести такой груз? Или нелепые сентиментальные чувства к этой иллюзии человека? Рок не знал, он бился над этим вопросом с тупым отчаяньем, так характерным для его жизни вообще. Пусть не верю в победу, пусть ни один дурак на всём белом свете не верит в мою победу – но не остановлюсь, просто потому что не остановлюсь и всё!
Электроника в голове отца… Рок упрямо, против всякой логики, убедил себя, что это от неё вся жестокость и нелюбовь отца к нему. Да и ведь теперь, когда электроника эта отказала – после всех тех событий, когда долго лучшие врачи Метрополиса не могли ничего обещать, и когда, вроде бы чудо, вроде состояние из критического перешло в тяжёлое, но стабильное, но выяснилось, что потери… всё же велики – как ни больно видеть таким отца, всегда внушавшего лишь трепет и уважение – сейчас в нём появились давно забытые человеческие реакции, сейчас он любит, тревожится, искреннее интересуется жизнью сына, хоть и едва ли может в ней что-то понять…
Но выбор сделан. Черта пересечена. И не страшно, нет – больше противно, что приходится отчасти стать тем, что так ненавидишь. Страха нет – ему ли бояться превратиться в бездушную машину, если все без исключения – разве что, кроме полоумного отца – и так его таковым считают.

Пошатываясь, Кеничи выполз на смотровую галерею, обращённую к тренировочной площадке, судорожно вцепился в перила ограждения. Два дня назад ему была сделана первая операция, в перебинтованной голове туман стоял непреходящий, вставать ему разрешалось на пятнадцать минут, не более, но эти пятнадцать минут он предпочитал проводить, наблюдая за тренировками Второй тройки. Вот резко, почти на 90 градусов, поворачивает микромобиль Проныры, уходя из-под тренировочного обстрела Клыка, разгоняясь, подпрыгивает, трансформируется в воздухе, кувырок – и где-то из этого кувырка потрясающе точный выстрел, награждающий Клыка преувеличенно чёрной струйкой дыма. Клык уходит почти в отвесное пике, щедро поливает огнём припавшего к земле Проныру, потом трансформируется тоже, спускается рядом, и бой перетекает в рукопашный. Идёт с переменным успехом – у того и другого есть сильные и слабые стороны, которые они к тому же прекрасно знают. Наконец, видимо, было принято решение переместиться с тренировками к каналу – чтобы и Страшила мог тренироваться с ними. Совместно тренироваться ой как сложно, но надо – всё-таки гештальт. На вопрос, как такой гештальт может существовать, Клык наглядно продемонстрировал – спланировав, подцепил с земли Проныру (специальные приспособления на брюшке для этого имелись), перелетел с ним к воде и там выпустил, зависнув как раз над Страшилой. Проныра в воздухе переформировался в полагающийся ему фрагмент гештальта, был подхвачен тоже уже переформировавшимся Страшилой, последним добавился Клык.
– Пять секунд при хорошем раскладе! Да, морока – вроде бы, «Ты на суше, я на море, нам не встретиться никак». Зато уж если встретиться – в гештальте-то от нас нигде не спасёшься, ни на суше, ни на море!
– А как ваше имя в гештальте? – хоть гештальт, это, по сути, все те же, только слепленные вместе – звать их предпочитали отдельными именами, дабы не путаться.
– Молодогвардеец, - Страшила заметно надулся от гордости, - это я придумал. Конечно, длинновато получилось и странно… Но правильно, я считаю. Мы же – молодая гвардия автоботов, так?
Голова закружилась уж совсем невыносимо, значит – пора ложиться. Кстати подоспела и Веточка, чуть не на руках отнесла обратно на кровать, зачирикала вокруг приборами-диагностами. Скользнул взглядом по её рукам – ах, как удивительно, готически идут тонким беломраморным запястьям браслеты цвета старинного золота. Только вот странновато видеть, как от них, от этих браслетов, тонкие почти бесцветные паутинки уходят под кожу, змеятся второй кровеносной системой – точнее, второй нервной системой… Его руки пока чисты. Надо запомнить их такими, хорошенько запомнить, скоро они навеки станут другими. Надо смотреть на них вот так внимательно, чтобы отложить, записать в памяти… Хотя как опыт говорит – невозможно это, что-то запомнить таким, как было. Вот чуть выше колена на левой ноге у него шрам – лет пять, должно быть, было, лазил с мальчишками по стройке и ободрался об арматурину. Так как ни старайся, не вспомнить теперь эту ногу чистой, без шрама. Хотя может, просто слишком много времени прошло?

@темы: Метрополис, кроссовер, фанфег, Трансформеры, Творчество

---

Не мог не перепостить...

14.08.2008 в 05:01

Пишет  Hymera:

вот это правильное решение=)
"Итак, уважаемый президент Грузии, уважаемый президент США, уважаемый президент России - прошу прекратить заниматься хернёй, купить диск с игрой Red Alert 2, и сесть за три компа и провести туже самую войну, только не втягивая в это обычных людей. Можно даже транслировать этот матч по новостям, по России, SNN и так далее. Как вариант предлагаю дождаться Red Alert 3, все-таки тогда к вам сможет присоединиться президент Китая, которого явно обидели тем, что отвлеки внимание зрителей от олимпийских игр. Спасибо за внимание." (взято с Баша)

@темы: )))

---

Картина Репина "Не ждали"

Пилять, ну нельзя ли в таком случае с вечера как-нибудь предупреждать, что с утра, мол, мы на объекте минимум до обеда? Я б хоть выспался между прочим! Почему я должен куковать под дверью, пугая своим сонным трупом соседние офисы, и САМ звонить выяснять, где их черти носят? Я молчу уж о том, что не худо б было как-нибудь и меня на эти объекты взять, показать, как там и что, чтоб рекультивацию карьера суглинков и паводковый водосброс я не только на бумаге видел. Боюсь, если я такое Роме предложу, он вообще спужается и будет от меня бегать с удвоенной энергией. Нет, не держат меня за существо, не держа-ат... линять отсюда надо, что ли? ничему я тут не научусь. Вот сегодня раньше обеда они не будут - и у меня серьёзный вопрос к себе, а буду ли там после обеда я. Уж очень большое искушение на них положить, как они на меня кладут. Явно плакать от моего отсутствия они не будут. А мне деньги лишние прокатывать...
Ехал мимо моря - красивое оно какое... То ли сходить со Стрекозой и с котями? На пляж, в парк, дома поработать хорошо? И в жопу этот фарс на тему работы?

@темы: Работа нах, Негатив

---

А ещё как-то смущают меня при скачивании предупреждения типа впишите цифры в клеточки - "Цифры необходимы, чтобы определить, что вы человек, а не бот" Я прямо засмущался - может, мне и нельзя качать? Учитывая, что таки почему-то не скачалось - наверное, они поняли, что всё-таки бот...

@темы: ))), Найдено на просторах

---

И вообще, как хорошо, что существо я не мнительное и большей частью спокойное, подумал я вчера... А то ведь нет-нет да и задумаешься над тем фактом, что живёшь со светловолосой и голубоглазой девушкой по фамилии Минкова...

@темы: Бред, Любовь, Мысли вслух

---

По условиям одного флешмоба archmichael мне сделала аватарку - вот эту


я долго на неё медитировал, размышлял над ней, и потом понял - капитан, это же про нас!

@темы: Люди и нелюди, ))), Любовь, ПЧ

---

Немного пошлостей от нас))

По мотивам прочтения фанфиков и обсуждения темы ТФ-слэша. Общее построение, навроде войскового смотра.
– Автоботы, не мечтающие переспать с Оптимусом Праймом – шаг вперёд!
Выползает одинокая Стрекоза…

- Ну если хочешь, я тебе этот мужской признак каждое утро завязывать буду…
Увидев, как я с лица переменился, поясняет:
- Ну, галстук…

Ещё что-то было, вот, потерял по дороге...

@темы: ))), Трансформеры, Господи, с кем я живу! или хроники буйной палаты

---

Ну, и что у нас на сегодня?
Безбожно проспал. Организм протестует против отправки его на эту работу...
Снова на этой треклятой сковородке. Снова один и без конкретного дела. Забегал пару раз начальник - кое-что напечатать надо было. Чувствую себя ангелом, которому позарез хочется приносить пользу. Помедитировал на Эксель и какой-то МДС - для порядку, конкретной надобности в этом никакой. Печатал Кроссовер. Нарисовал Проныру. Прочитал "Книгу Тьмы" - почти со всем согласен. Перечитал капитановы байки - какие есть с собой. Прочитал первую главу произведения, присланного переписчицей. Прочитал очередную главу - или несколько даже - из "Виргостана". Слушал музыку, стоя на коленях - длины провода наушников на большее не хватает. Товарищи, я скоро чокнусь...

@музыка: O-zone и Catharsis - только я могу такое сочетать...

@настроение: башка болит...

@темы: Работа нах, Разное

---

Очередное продолжение кроссфика для интересующихся этим делом,

(Он у меня в нечто бредово-эпохальное уже вырисовывается...), честно изваянное на работе ввиду отсутствия её (работы). Я вроде так пробежался, явных косяков нет, но если где заметятся ошибки - орфографические ли, смысловые - указуйте.

Маленькая вводная - хочу определить вселенную, где всё это происходит. Вселенная здесь - альтернативнейшая! Ибо, помимо того, что это кроссфик, помимо насилования объективной геграфической и исторической реальности - даже сезон Мастерфорс у меня происходит и заканчивается не совсем так, как в каноне. В частности, никто из воинов не разделяется в конце на людей и машины, а значит, и с Земли улетают из автоботов разве что те, кто позже всех прилетели. С живыми и мёртвыми относительно канона тоже будут изменения). События G-1 начинаются сейчас, Мегатрон с шайкой прилетели на Землю ничуть не в доисторические времена, а максимум год назад, соответственно ОП и Джинрай - совершенно разные люди роботы персонажи, и выглядят по-разному. Традиционная Праймова внешность отходит ОП, Джинрай предположительно походит на себя из Виктори (мы над этим ещё думаем), при этом больше из Виктори не взято ничего. Будут новые персонажи, новые трансформы и новые трактовки. Будет разъясняться далеко не всё (на всё меня просто не хватит), при этом могут даваться ответы на какие-нибудь вопросы из канона, но оставаться без ответа новые. Возможен острый процессорный бред. Ну, вроде бы всё)

остальное здесь

– Вот это наша тренировочная площадка, - Клык широким жестом обвёл «степь да степь кругом», живописно изрытую, определённо, прямыми попаданиями снарядов и малых ракет. Унылые бульдозеры разравнивали щебень и грунт.
– Вон там – тир, вон там – спортивная площадка с турниками, здесь-то ведутся инсценировки боёв. Что, заметно, да? Мощность оружия до минимума сводят, в рукопашных тоже своя техника безопасности, но после тренировок на площадку всё равно смотреть больно. Разумеется, всё под надзором старших, чтобы непоправимых увечий не было. Мы, конечно, не идиоты, но всё ж машина – она такое дело… Ничего, вольёшься, понравится. Извини, что мы тебя сразу неласково приняли, но – сам понимаешь. Ещё хорошо, Первой тройки нет сейчас, в Америке они, у Волнореза в гостях. Сайрен порой ещё недоверчивей, чем я, бывает, всё Хамелеона забыть не может, и я его понимаю… Тем более что Хамелеон, кстати, так к нам и не примкнул. К десептиконам, правда, тоже не примкнул, где-то прячется и изображает, что это всё не его дело, но боюсь я. Боюсь, что всё-таки доберутся они до него, и заставят работать на себя, и вот это бы не очень хорошо – всё-таки Воин Великой силы это не ерунда, каким бы плюгавым Хамелеон не был с виду, он сильнее многих из нас, во всяком случае, точно сильнее младших. Если б хоть была гарантия, что Хамелеон так и будет сидеть в своей норе… Мне такого друга, как он, совершенно не надо, но такого врага – тем более.
Кеничи думал о том, как он будет вызволять Тиму. Как будет сражаться – об этом он не думал, об этом подумает будущее командование, а ему останется учиться и действовать. А вот Тима – это его личный вопрос, ещё большое спасибо, что разрешили этому вопросу быть личным… Непросто к ней будет подобраться, это уж наверняка. Но он найдёт способ. Для начала – узнает, кто его противник, его сильные и слабые стороны, овладеет таким оружием, которое может ему противопоставить. Узнать бы, где он держит Тиму…

Следующие несколько дней со старшими он почти не виделся. Как объяснил Коготь, им нужно время, чтобы всё приготовить, а пока ему предстояло заниматься по подготовительной программе, общими физическими упражнениями и познавательными экскурсиями под руководством Клыка и Проныры. Помимо базы и её окрестностей, Клык вытаскивал его так же в город – не праздношататься, понятно, а привезти что-нибудь для нужд базы, либо же что-то передать или отправить. Заодно, конечно, и смотрели город, и навещали друзей и немногочисленную родню.
Кеничи проведал дядюшку – пожилой сыщик был дома, по виду наслаждался выходными, возлежа в шезлонге на террасе, с блюдом роллов и каких-то замысловатых пирожных, а на самом деле – обмозговывал данные по очередному делу. Племянника, разумеется, встретил как всегда радостно, по плечам похлопал, о здоровье осведомился, с успехами поздравил. Немедленно развёл чайные церемонии – благо, и чая, и сладостей к нему имелось в избытке. Клык неохотно скинул куртку, вполз за стол – то ли не нравится ему тут, то ли стесняется в гости заходить, не хочет время терять? А у дяди было красиво, интересно, уж лично на взгляд Кеничи. Дядя объездил много стран, привёз много сувениров, а ещё у дяди, ко всем прочим достоинствам, был неплохой вкус к оформлению своего жилища, и Азия у него неплохо соседствовала с Латинской Америкой и Африкой, и всем было уютно, и не мешали они друг другу. Суровые, тёмного дерева африканские маски Кеничи не пугали – он к ним привык, и даже обидно было, что дядя не может рассказать подробней – что это за маски, кого они изображают. Сувениры ему дарили, либо он сам покупал, в общем, как-то они к нему попадали, но из их истории он обычно знал в ключе кто у кого такую маску украл, где её обнаружили в контрабанде и кого за неё убили, в именах же древних богов путался и 10 лет назад, и по сей день. С расписными матрешками и фарфоровыми куклами было как-то проще, павлиньи перья и композиции из сухих трав просто радовали глаз.
Клык определённо загляделся на японские картины – журавль среди камышей, ветка сакуры с выглядывающим из-под неё неказистым домиком…
– Нравится? – улыбнулся дядюшка, заметив этот интерес.
– Нравится, - кивнул Клык. – есть в них какая-то… умиротворённость – нет, не то слово. Спокойствие законченности, завершённости. Спокойствие совершенства. Всё в них именно так, как надо, как надо наилучшим образом, и поэтому нет суеты, нет никаких метаний. Жаль, мало кому из людей удаётся быть такими…
Кеничи удивленно воззрился на приятеля – вот уж не знаешь, что от него в следующий раз услышишь, может быть, буддистскую философию? А дядюшка улыбнулся усами, с наслаждением отпил из маленькой пиалочки, чуть обернулся в сторону собеседника.
– Так вот человек – такое вот беспокойное существо, юноша. Лишённое внутренней гармонии по большей части, мучительно ищущее её. Кому что мешает – кому гордость, кому чувства и страсти, кому предубеждения и стереотипы. Но наверное, так человеку и надо, чтоб его индивидуальность, по сути, составляли его изломы и шрамы, и страхи его, и обиды, и горести его. Не место, видать, здесь, на земле, величию и спокойствию духа, и может, будь мы все выдержанны, спокойны и безупречны – были бы все одинаковы, и ничему один не мог бы научиться у другого, и бесполезны бы были друг другу. Ты, мальчик, гордый. И тяготишься своим тёмным прошлым, не знаешь, как забыть его, не знаешь, как принять. Тебе не на кого свалить вину за всё – ты сам делал этот выбор, и с той же страстью, с какой прежде ты служил тьме, сейчас желаешь служить свету – только мешает, ох как мешает в этом предыдущее служение…
Кеничи посмотрел на Клыка – что-то он скажет? Клык молчал, спокойно поглаживал маленькую чайную ложечку из любимого дядюшкиного сервиза.
– Вы считаете… Считаете, что хороший автобот из меня не получится, что я по сути фанатик – из тех, кто сначала гонит что-то, потом столь же истово за это ратует просто из экстремального удовольствия кидаться из крайности в крайность?
– Разве я сказал такое, юноша? Скорее, это ты так думаешь о себе. Не принимая во внимание, что все ошибаются, всем есть, чего стыдиться, и те, кто кажется тебе идеальными и лишёнными сомнений и терзаний – тоже, возможно, из-за чего-то не могут спать ночами. Сейчас ты не можешь смотреть в глаза своим новым друзьям, потому что совсем не столь давно вы встречались на поле боя злейшими врагами. Да, ты успел натворить не самых лучших дел, и до сих пор память о тебе в некоторых местах Земли такая, что лучше бы не было… Зато у тебя есть уникальный опыт того, как, выбрав не ту сторону и совершив много ошибок, суметь осознать и свернуть с опасной дороги. И когда-нибудь кому-нибудь именно этот твой опыт очень поможет…
Приятели молчали, осмысляя сию речь. Кеничи снова посмотрел на руки Клыка – не дрожат ли, не теребят ли нервно какую-нибудь салфетку – и тут только увидел. Страшное увидел. Из-под воинского браслета и выше под рукав тянущийся страшный багровый шрам – как будто глубоко, очень глубоко когда-то рука была разрезана, и именно разрезана, не распорота, не рваный это шрам. Не несчастный случай, стало быть. А ранение так получить тоже сложновато.
В больнице Кеничи много раз видел людей, которые пытались покончить с собой. В принципе, нет ничего странного в том, что однажды человеку начинает казаться, что жить дальше невозможно и не имеет смысла, и он принимает решение сам оборвать своё существование. Странно только бывает, какие способы он для этого находит. Бывали там случаи, которые невозможно было вспомнить без содрогания… Уж казалось бы – если жизнь причинила тебе слишком много боли, хотя бы уходить из неё надо стараться тихо и безболезненно. И вот лично Кеничи, в его стороннем представлении, любой способ казался слишком болезненным, кроме разве что увеличенной дозы снотворного. Клык из всей троицы казался самым сильным, спокойным, выдержанным. Неужели отчаянье его было так велико? Неужели он правда пытался себя убить?
– Что смотришь? Да, пытался, пытался, - нахмурился Клык и так ожесточённо хватанул роллину, что она разломилась напополам. Кеничи, передёрнув плечами, припал к чашке с чаем, а дядюшка неодобрительно покачал головой. В отличие от племянника, он не подозревал, что парень слишком уж поспешно согласился с предложенной версией о суициде. Он был уверен.

– Зайдём сегодня к моей матери? – спросил Клык в следующий их визит в город. Всё, что было нужно, они закупили, и слишком скоро домой их не ждали, так что предложение само по себе странным не было. Скорее, несколько удивляло наличие у Клыка матери, да и вообще он весь этот день был какой-то странный, на себя непохожий.
– Твой дядя очень помог мне тогда. Я подумал и понял, что действительно слишком необоснованно дичусь людей, а ведь многие из них на полном серьёзе хотят помочь мне стать полноценным и полезным членом общества. Если я не буду идти им навстречу – хотя бы так вот понемногу – я никогда не избавлюсь от воспоминаний и не поверю сам, что действительно стал другим. Если я теперь, вроде как, хороший парень – значит, у меня должны быть друзья, знакомые, приятели, и не только те, кто связан со мной этим самым тёмным прошлым, и не только сослуживцы. То есть… Ты понимаешь, общаться с этими сослуживцами – с тобой, Сайреном, Гривой – нужно не как с бывшими врагами, а ныне соратниками, не как с теми, кто когда-то от тебя пострадал и перед кем ты теперь в вечной вине, а как с друзьями… Ну, начинать хотя бы, делать шаг к тому. Забывать волчьи законы, по которым жил до этого и считал, что друг тебе – тот, с кем общие цели и пока нет причин ждать удара в спину. Преодоление вины потяжелее её признания, тут твой дядя прав. Так люди, побывавшие в тюрьме, даже если преступление их было не столь велико, считают себя навсегда запятнанными и приговорёнными именно к такой жизни, и даже не пытаются жить иначе. Потому и считается, что однажды упав, подняться почти невозможно – между тем как это очень просто, надо только осознать, что прошлое прошло. И я решил почаще бывать у матери. Не только для того, чтоб привезти ей продуктов или лекарств, а и просто. Прежде я не находил, о чём с ней говорить, теперь, думаю, найду. У меня есть это право, никто его у меня не отнимет, кроме меня самого.
Пробежались по магазинам, по аптекам, нормально нагруженные подошли к кварталу стареньких, замысловатой ярусной архитектуры трёх-четырёх-этажных домиков, поплутали по аркам и переулкам, подошли к нужной двери. Кеничи знал такие дворики – дома, где живут в основном пожилые, либо по инвалидности нигде не работающие люди, те, кому некуда спешить, и далеко отлучаться от дома некуда – в банкомат за пенсией или пособием да в магазинчик неподалёку. Поэтому здесь так в меру, скромно, по-старчески ухожено – деревянные перильца расхлябаны и шатаются, зато уж вымыты, выскоблены – хоть масло лей и вылизывай. Поэтому широкие балкончики заставлены цветами – сюда, на эти балкончики, выходят пообщаться с природой, когда тяжко спуститься вниз, пообщаться и с ближайшими соседями. «Добрый день, госпожа Набуко. Как ваше здоровье сегодня, как нога?» «Благодарствую, госпожа Рэйти. Почти не болит, вот ведь действительно хорошую мазь посоветовали! А что ваши бегонии?» До самых крыш кое-где тянется густая завеса вьюна, на клумбах с осенними цветами беззастенчиво греются собаки.
Сухонькая старушка разулыбалась им с порога так, словно оба были ей сыновьями, и пока Клык проскользнул на кухню – ставить чайник, уцепила Кеничи – а рука-то какая тонкая, лёгкая, ну не дать ни взять птичья лапка! – за руку, усадила рядом с собой. Посмотрела пристально, ласково, с материнской улыбкой. Кеничи знал, он и в больнице таким вот старушкам почему-то интуитивно нравился, эта, правда, была как будто вполне вменяемой…
– Я так рада, что Юкиро нашёл себе наконец нормальную компанию, не то что те… - Юкиро, стало быть, настоящее имя Клыка – сообразил Кеничи, - он ведь хороший мальчик на самом деле, добрый, зло не могло долго его в своих рядах удерживать… Ты его новый друг? Откуда ты родом?
Смущённый Кеничи в который уж раз повторил, что родом он из Японии и живёт – по крайней мере сейчас – в Японии, а что у него акцент такой – так где его только с детства дядюшка не таскал. Что кроме дядюшки, у него другой близкой родни нет, и что Клык ему теперь – старший боевой товарищ, руководящий его тренировками и вводящий в курс.
– Кен, а Кен? – с кухни выглянул Клык, - не поможешь мне тут? Мне рук категорически нехватает.
Клык монтировал новое кухонное оборудование – специальное, для инвалидов, чтобы мать в его отсутствие, когда некого позвать на помощь, по полчаса не корячилась, вытаскивая что-нибудь из холодильника и водружая на плиту.
– Жалеешь, что не можешь всё время быть с ней? – помимо воли вырвалось у Кеничи, когда он, упёршись обеими ногами, вытягивал одну трубу из другой – они составлены были так ошибочно, между ними должна быть ещё одна. Клык перечитывал инструкцию, одной рукой встряхивая баллончик с уплотнителем.
– Нет… То есть – не сейчас. Сейчас пока лучше так. Мне пока необходимо исчезать, уходить, чтобы обдумать, обчувствовать всё. Путь назад тоже должен быть постепенным. Да, пока что получается, что я откупаюсь от неё, что ли? Но лучше так, чем совсем… А вот как закончится это всё, как разобьём этих гадов – я надеюсь, всё же окончательно разобьём, а то как погляжу, только с теми управились, как из космоса новые прут… Может, ещё получится из меня мирный нормальный гражданин и заботливый сын. Я, конечно, постараюсь тут всё для неё оборудовать, в доме спуски предусмотреть – а то дом для инвалидов, а оборудования соответствующего нет. Но иногда мне кажется, что все вот эти приспособления придумал какой-то очень нехороший человек, придумал не для инвалидов, не чтобы им жизнь облегчить, а чтобы родственники под этим предлогом могли вообще не вспоминать и не заглядывать.
– Ну, знаешь ли… - Кеничи наконец удалось выдернуть трубу, но по инерции он отлетел и ударился затылком о стену, - многим инвалидам довольно тягостно зависеть всё время от кого-то и не мочь действовать самостоятельно.
– Только тем себя и утешаю.
На Клыке сегодня, кроме обычной ветровки, и рубашка была с длинными рукавами, но не даром же есть поговорка про работать спустя рукава, конечно же, дело неудобное и малорезультативное, и Кеничи снова косился на жуткие багровые шрамы – оказалось, они на обеих руках. В больнице он слышал – «правильно», действенно вены резать повдоль, но режут в основном все поперёк, а вот здесь – повдоль… Поперёк идут этакими перекладинами следы от швов. На рыбьи скелеты похоже, жутко-то как… Сколько ж он крови потерял… Приятель перехватил его взгляд, заставив мгновенно устыдиться и покраснеть.
– Что, страшно? Было ещё страшней. Всё наживую, без анестезии.
– Что?
– Такая вот операция и наказание, два в одном. Если б не пережили – никто бы огорчён не был, может даже, на это и расчёт был, - из-под чёрного крыла волос блеснула злость, - да, а ты думал, как это – забрать трансформ?
Кеничи потрясённо кивнул. Вот оно что… Не суицид это, совсем нет…
– Эти браслеты уже новые, автоботами данные. Ты же уже слышал мельком – как оно происходит, слияние человека и механизма. Просто так бульдогов с носорогами не складывают. Эти штуковины – по сути такой передатчик, адаптор между человеческим и механоидным. У человеческого мозга-то импульсы тоже электрические, только вот чтобы передать их машине, одного желания мало. Вот сюда, в затылочную область, вшивается небольшой блок – его извлечь потом почти невозможно, соединяется с мозгом, сложнейшая нейрохирургия, но если задаться целью, возможно, конечно, и это. А в запястья наполовину вшиваются эти браслеты. И как только и то, и другое оказывается в организме – происходит, как бы… Ну, реакция. От браслетов до блока протягивается нейросеть – она и дальше по организму потом идёт, но основное – здесь. В этом и есть наша сила. И когда Повелитель узнал о нашем предательстве… То просто вырвал браслеты вместе с нейросетью. Мы перестали быть трансформерами и чуть совсем… не перестали быть. Нас полумёртвых подобрали автоботы и спасли, а потом дали новые трансформы – повторное приживление было, конечно, рискованным, но в данной ситуации рискованным было уже всё. Ну как, не страшно присоединяться к нам? Коготь, конечно, тебе не Повелитель, если решишь уйти – отпустит, и без наркоза сети выдирать не будет… Но проблема в том, что их удалять и добровольно-то непросто. Всё равно на всю жизнь останешься киборгом, полностью вернуть тебя в дотрансформное состояние медицина пока бессильна.
– Нет… Не боюсь.
Как же хорошо, что это чудовище побеждено, мертво… Неужели он так – и с маленьким Пронырой? Проныра тоже носит одежду с длинными рукавами, а ведь раньше, говорят, не любил…
Пили со старушкой чай – приготовленный, опять же, Клыком, вкусный, хотя по составу довольно скромный, ели круассаны – уже материна авторства, она не преминула сообщить, что может, это и непатриотично малость, но с юных лет всем роллам и прочим национальным лакомствам предпочитает круассаны, и рада, что сама научилась их выпекать.
– У нас Веточка тоже подобной стряпнёй страдает, надо как-нибудь придти к тебе с нею, поделитесь рецептами.
– Тяжело сейчас, наверное, твоим друзьям приходится? Я в новостях слышала, в Америке сейчас ой-ёй-ёй что творится. И друзей твоих пару раз там видела, разгребали развалины…
Ничего себе, «в гости к Волнорезу они поехали», подумал Кеничи.
– Радует, - мрачно вымолвил Клык, - что десептиконов просто физически на весь земной шар не хватает. Хотя армия их растёт… И неудачный опыт предшественников они учитывают, осваивают новые средства и методы… Честно сказать, мне страшно, что будет, когда в дело вступит это вот их новое средство – подружка твоя. Я даже недоумеваю, почему они медлят. Ведь столько передовых разработок наворовали – даже если только половину из них удалось воплотить в жизнь, человечеству не выстоять. Коготь чего-то там предполагает, нам, естественно, не говорит, и вообще вокруг этой Тимы, гляжу, политика молчания выстроилась – будто и нет её вовсе. Странно это всё… Хотя может, ничего и не странно – делаем вид, будто о ней не знаем, а сами противодействия разрабатываем. Во всяком случае, у нас защита от взлома усилилась, это я слышал, нас ей нипочём не считать.

Ехали на базу – уже смеркалось. В воздухе какой-то тревогой веяло – словно последними мирными днями наслаждались, а завтра – неизвестно, что будет. Впрочем, может, так только для Кеничи? – Клык вот был практически спокоен, руки на руле снова с расправленными рукавами, до самых запястий, наглухо, только нет-нет, да тускло блеснёт жёлтым металлом браслет, и доспех, и клетка, вторая плоть. Клык о другом думал. И видно, тяжело ему уже было держать всё в себе, а может – решил сделать ещё шаг навстречу людям.
– Да, я виноват перед своей матерью, крепко виноват. Я, видишь ли, поздний ребёнок, очень поздний… Так что мой отец рано умер, а мать, конечно, не могла уделять моему воспитанию достаточно внимания. Ну и, меня постиг закономерный результат. То есть, не результат, может, нельзя так-то говорить, вот ведь выправилось в итоге всё… Жизнь не каждому такой второй шанс даёт, надо тут судьбу поблагодарить. Я так думаю, каждого на такую дорожку приводит какой-нибудь жизненный раздрай. Сомнительные компании, которые дают видимость важности и нужности, сперва от них в полном восторге, а потом просто обнаруживаешь, что тебя затянуло и ты себе не хозяин… От курения и выпивки сперва тошнит, но ты это делаешь через силу, потому что все друзья так делают, а потом возникает привыкание, а потом начинает нравиться… И так же привыкаешь к жестокости. Будить обывателей рёвом мотоцикла и оглушительной музыкой, бомбить автоматы с газировкой, начинать драку со всяким, кто тебя плечом случайно задел… Сперва это кажется крутым, а потом в привычку входит. Меня из школы выгнали… За ерунду будто бы – с кем-то сцепился в коридоре, даже ничего серьёзного. Но это, видимо, переполнило чашу учительского терпения. Они просто вдруг осознали, что я безнадёжен и тех шансов, которые они мне дают, я и не замечаю. Честно сказать, для меня это всё же было ударом. У нас в компании, разумеется, о школе принято было отзываться брезгливо, но в глубине души я её любил, радовался, когда что-то получалось… Это было несколько дней агонии. Я ходил вокруг школьной ограды, пинал листья, украдкой посматривал на окна, очень боясь, что меня заметят… Но пойти к директору и попросить прощения не позволила гордость. Точнее, трусость. А потом ребята предложили махнуть на мотоциклах в другой город… Дескать, гори она, прошлая жизнь, на новом месте заживём по-королевски… Ну-ну… Кто когда на новом месте по-королевски жил?
Кеничи уже знал – там, в этом чужом, большом городе, банда Клыка и его друзей не поладила с местной, куда более сильной бандой. Понятно, более крупная и агрессивная стая раздавила более мелкую. А тут появились десептиконы…
– Так что у каждого из нас есть что-то, что привело нас на такой путь. Ну, Проныра – понятно, он сирота, к тому же недоросток… И хотя в кун-фу у него были такие успехи, что мальчишки и постарше, и покрупнее с ним вели себя крайне уважительно – всё равно ты понимаешь же, комплексы… Вроде бы верх идиотизма верить, что десептиконы могут иметь какое-то отношение к искусству кун-фу, кроме идеи, что всё пригодится в завоевании мира… Кому он врал – себе самому? Хотя что с него возьмёшь, он ещё ребёнок. Что сложного его подкупить – всю жизнь страдал от того, что он малявка, всю жизнь завидовал тем, кто больше, сильнее, умнее, у кого богатые родители или внушительные старшие братья, кому не приходится каждый день, как ему, бороться за выживание в волчьем мире. А тут – смотрят как на взрослого сильного воина, возлагают надежды, поручают ответственные задания… это Гига-то. И в то же время любят, балуют, дают хоть крупицы из того, чего в детстве не перепало. Мега его действительно от нас всех особенно отличала, и уж ради него что-то человеческое в себе находила. Лучше бы ей Гига не власть над миром, а ребёнка додумался подарить, лучше бы оно как-то было. Проныре потяжелей, чем нам всем пришлось, для него выйти из десептиконов было ещё и предательством Меги… Но он понял, что её дело неправое, так что это было неизбежно. Но надлом, конечно, остался, смерть её он пережил очень тяжело, очень…Он ведь победить её хотел, устыдить, заставить сожалеть о содеянном – но никак не убить. Сложный он путь прошёл, наш Проныра.
– А Страшила?
– Страшила? Ну, тут совершенно особая история. Страшила потерял любимую девушку – вот с обозлённости и решил податься в отморозки.
– Неужто не смогли помириться?
– Нет, не так. Совсем потерял. Понимаешь, она из какой-то богатой и очень крутой семьи была, чуть ли не финансовых магнатов. Но Страшилу любила крепко, не важно ей как-то было, что он из низов, что мать у него и читает-то по слогам. Она с ним занималась, хотела помочь ему школу нормально закончить, в институт поступить. Ну а родителям, понятно, такового зятя совершенно было не надо. Они её увезли насильно куда-то далеко и там уморили. Ну, то есть, я всего этого непосредственно не в курсе, насколько сам от других узнал… Не то чтоб они, конечно, скорее она сама уморила. Перестала есть, выходить из комнаты, так и зачахла. Они ж потом в этот город снова приехали, но уже без неё, ну и вот горничная сказала кухарке, кухарка молочнице, так слухи какие-то и просочились. Страшила после этого долго не очень вменяемый ходил, мы его трогать боялись. Это же она его Страшилой назвала, не потому чтоб страшным считала, конечно, это у них в порядке шутки возникло. Они когда занимались, математикой или там физикой какой-нибудь, то он часто скулил, что, мол, мозгов ему на это всё не хватает. Ну, она его и назвала в честь Страшилы из «Волшебника Изумрудного города», который к Гудвину за мозгами шёл. Он много мне о ней рассказывал, о девушке своей, Проныре как-то меньше, считал, что он не поймёт… А потом уже стеснялся, да и вообще больно было о чём-то светлом вспоминать, когда руки-то по локоть в крови. Людей нам жалко не было, ни капельки. Вроде как, они же нас в своё время не пожалели. Лично мне власти не хотелось. Кем-то управлять, что-то с этого иметь… Мне достаточно было быть солдатом. Надсмотрщиком над рабами. Чтоб смотрели и боялись. Вообще если б не автоботы, я не знаю, как бы мы из всего этого выбрались. Если б не Проныра с этой его дурацкой любовью – мы б и не задумывались, от чего мы отказываемся и сколько проходит мимо нас. Что мы люди всё-таки…
– А у тебя, Клык, девушка есть?
– Встречаюсь с одной… Мы просто дружим, в кино вместе ходим, о какой-то любви говорить рано, если вообще уместно. Мне сначала надо научиться нормально с миром общаться, без въевшейся десептиконской агрессии. В бою-то это не так сказывается, а вот в повседневности иной раз и на лбу писать не надо, какого мы раньше были знака.

На площадке тренировался один Проныра. Маленький элекромобиль хоть и был конструкторской новинкой и во многих отношениях совершенством, всё же боевым его сделали именно доработки автоботов, и с доработками этими следовало ещё осваиваться. Но осваивались определённо прекрасно – от людей на базе Кеничи слышал, в тех сражениях, в которых младшая тройка участвовала, боевое крещение было то ещё. И смешная с виду машинка брала, конечно, не силой, не массой, а юркостью и меткостью в стрельбе. И пусть действительно, довольно метко десептиконская мелочь сравнивала автомобильчик с толстой сине-зелёной мухой – жалила эта муха больно.
– Старательный парень, - услышал Кеничи, проходя по галерее, голос одного из врачей базы, доктора Вуго, видимо, напару с Когтем по своему обыкновению наблюдающего за тренировками.
– Да, молодец. И восстанавливается быстрее других. Спасибо вам, доктор.
– Ну, мне-то за что… Да, он пострадал тогда больше всех, совсем ребёнок ведь, чудом выжил. Но вы ведь знаете, мистер Коготь, у него-то нейросети были лишь повреждены, а не вырваны, как у других. У него они слишком пронизывают весь организм… Как у вас. Почему?
Задержаться, чтоб послушать, Кеничи не мог, а издали ответа Когтя не расслышал.

@темы: Метрополис, кроссовер, фанфег, Трансформеры, Творчество

---

Приветствую новых ПЧ!

Hemachatus!


Sattara!


Знаете, меня действительно удивляет, когда я вижу в списке ПЧ новенькое-красненькое. Тем более если вижу там... Великие имена, если вы понимаете... Что вы находите во мне достойного того, чтоб меня добавить, при без того немаленькой френдленте?

@темы: ПЧ

---

Зато в папках на рабочем компе нашёл вот это. Какие умилительные глазу пейзажики...

@темы: Фото

---

рабоче-депрессивное

Вот правда, мне очень интересно - зачем я на своей работе? Офис украшать? Чтобы что-то живое в кабинете было? Я чувствую, как становлюсь кошкой - полудремлю, прикрыв глаза, но чутко, не засыпая. Сегодня симулировал изучение экселя- изучить его вот так у меня такие же шансы, как Грандсмету. А Роман, который должен меня по идее наставлять во всех премудростях, во-первых, весь в своих делах и про меня вспоминает пару раз в день, во-вторых - толку от него всё равно немного, потому что, положа манипулятор на мотор, знает обо всём этом он немногим больше моего, и на все мои почему, откуда и зачем отвечать наловчился однотипно - читайте справку. Либо - звоните в Грандсмету. Знаете, читать справку можно сидя дома! Может, мне лучше переселиться в офис Грандсметы, непосредственно там всё выспрашивать?
Нет, всё нормально. Сижу, маюсь дурью. Только вот что о своей работе я в отчёте писать буду?
Жалюзей так и нет. Хорошо, сегодня пасмурно. Но по-моему, за существо меня не держат...

@темы: Работа нах, работать аще не прет, Негатив

---

11.08.2008 в 12:55

Пишет  astrotrain1988:

10.08.2008 в 23:41

Пишет  DarkRatchet:

Кросспост

10.08.2008 в 21:10

Пишет  Taifajah:

Кросспост через многих
Если игнорируете войну в Осетии, то этот пост можете пропустить.
Если вам не безразлично, что происходит, то открыто информационное сообщество, которое позволят собирать инфу и следить за тем, что происходит на самом деле.
Если сейчас идет информационная война, то все что мы можем - не проиграть хотя бы ее. Потому что это на самом деле единственное, что мы можем.
Прошу распространить ссылку дальше, если вам не все равно.
www.diary.ru/~osetia/

---

Осознал простой факт - закончить прямо сейчас всё равно не успею. Так что домой...

---

Действительно...

08.08.2008 в 17:59

Пишет  Tim@:

Да... это по-нашему...

08.08.2008 в 17:29

Пишет  Мрачное Солнце:

где: Симферополь

@темы: ))), Найдено на просторах, ПЧ

---

???? Хотя кто знает...

Еженедельный журнал пройти тест “Какая семья вам нужна?”

Изолированная пара Вы ориентированы на семейную модель западного образца – когда пара проживает отдельно от родителей и родственников в собственном «доме-крепости». Для такой пары характерны любовь-дружба, отношения партнерства и общие интересы. Однако семья, которая всю энергию вкладывает только в развитие отношений с партнером, рискует замкнуться друг на друге. В итоге появляется риск воспринимать все достижения как события космического масштаба, а все неприятности – как мировые катастрофы. Чтобы не зацикливаться только на себе, стоит больше выходить в свет, расширять круг общения и почаще звонить родителям.

@темы: Тесты

---

На работе сегодня было умилительное – объявления на дверях туалетов: «В здании нет воды, авария. Просьба туалетом не пользоваться». Ну, я всё понимаю, конечно, авария – дело серьёзное. Но они как представляют-то себе – целый день без единого посещения туалета? Или на улицу бегать, в лес? Опытным путём, правда, выяснилось, что вода естьь, и туалетом пользоваться можно. Что это было – ошибка или шутка?

А ещё руководитель дико потряс меня сообщением, что завтра суббота. По моим представлениям, должна была быть пятница, если не четверг вообще. Что-то надо делать...

@музыка: O-zone "M-as trezi" - чувствую, новая моя болезнь)))))

@настроение: хочу черешни, спать, писать, работать в фотошопе...

@темы: Работа не волк, работа - work, Разное

---

Да, кстати говоря, приветствую нового ПЧ - Вла!

@темы: ПЧ

---

Стрекоза вчера грузилась - оказывается, она боится, что разница взглядов и убеждений когда-нибудь встанет между нами. ну, мы хорошо поговорили, и аргумент "если до сих пор не встали - с чего вдруг потом встанут?" был у меня не единственным. На самом деле я не знаю, насколько сам уверен в своих словах. Но попусту сотрясать воздух, попусту ждать плохого - зачем? Вернуть бы ту свою замечательную упрямую убеждённость... Люди сейчас отучаются от слова "вечность", кажется лучше быть осторожными в словах, зная, как трудно действительно вместе - на всю жизнь... А хочется. Чтоб было так. Чтоб не бояться слов. Не бояться, что по сути, я с чем-то соглашаюсь, а чего-то не замечаю, а где-то надеюсь её однажды переубедить, а вообще - мешает ли это жить? Правда - мешает ли? Все мы здесь не вполне мы. Но в наиценнейшей, трепетнейшей части - надеюсь, я всё-таки. И на удивление самим себе пронесём мы эту очарованность друг другом и самим существованием понятий любви и близости. Crede ma, jubesta.

@темы: Любовь